Мрак

— Бей! — вторил звонкий голос Медеи. — За нашу свободу!

Вдруг мимо Мрака жутко свистнуло. Еще и еще. Всадники, что неслись на него с поднятыми топорами, исчезали из седел, будто вышибал гигантский кулак.

Сзади несся Гонта. Он скалил зубы, руки двигались с такой быстротой, что изумленный Мрак видел только смазанное движение. А стрелы неслись веером, одна догоняла другую, топорщила ей перо.

Отшвырнул тулу, начал опустошать другую, а двое разбойников уже протягивали с обеих сторон запасные колчаны, полные не то исполинских стрел, не то дротиков. Мрак погрозил кулаком:

— Шуткуешь? Мне тоже без боя соромно.

Разбойники врубились в ряды людей Горного Волка с победными криками. И хотя до победы было далеко, те дрогнули. Их бог отступает шаг за шагом, его плечи вздрагивают от ударов. Сам Горный Волк бросился в бешенстве на левый край, где поляницы с жутким визгом теснили его людей. В его руках был огромный меч, которым вращал с огромной быстротой.

Одна женщина была рассечена пополам, но трое других, будто долго готовились заранее, разом метнули в него боевые палицы. Оглушенный Горный Волк зашатался, выронил меч. Еще одна пронеслась мимо и с такой силой обрушила палицу на его шелом, что от звона у Мрака заломило уши, и он увидел воочию, что значит слово «ошеломить». Горный Волк рухнул как подкошенный. Десятки копыт пронеслись по нему, втаптывая в пыль и грязь.

Отступление людей Волка превратилось в бегство. Разбойники ликующе догоняли и рубили в спины, секли головы и, не останавливаясь для грабежа, гнали и гнали остальных, ибо тех все еще больше, нельзя дать опомниться...

Затем до поздней ночи, а потом и при лунном свете обирали трупы, то и дело ссорились из-за богатой добычи. Все рыскали с окровавленными ножами, приходилось заодно добивать раненых. Да и проще сразу обрубать пальцы с кольцами и перстнями, а потом на досуге снимать.

Трупы людей и убитых коней лежали вповалку. Кровь стояла темными дурно пахнущими лужами. Иная успела загустеть, свернуться комками, под конскими копытами уже не хлюпала, а жирно чавкала как в болоте.

Утром Мрак повел объединенный отряд Гонты и Медеи к родовому кремлю Горного Волка. В весях грабить не давал, потому самые недовольные умышленно приотстали, в покидаемых весях насиловали женщин, жгли хаты. Он тут же воротился, застал их в самом разгуле и преспокойно велел перевешать друг друга. Те схватились было за топоры, но увидели, что со всех сторон окружены остриями копий. Вместе с поляницами стояли и бывшие соратники.

Еще дважды захватывал грабителей и заставлял казнить друг друга. Кто отказывался, того сажал на кол. Через три дня у него уже было стройное послушное войско, готовое броситься хоть на самого Ящера.

На четвертый день перевалили горную гряду, впереди распахнулась зеленая долина. Ховрах заорал радостно:

— Вон хата Горного Волка!

В самой середине сочной зелени расположилась крепость. Стена была из камня, а внутри просторного двора высились строения, большей частью деревянные.

Когда они втроем: Мрак, Ховрах и Гонта, подъехали к воротам крепости, к удивлению им отворили сразу. Мрак кивнул на главный терем, а хмурые стражи лишь проводили недобрыми взглядами.

— Что-то здесь не так, — сказал Гонта. Он посмотрел на Мрака: — Поедем, аль подождем своих?

Мрак ехал молча, и Гонта вынуждено пустил коня через двор к терему. Это был огромный сарай, а не терем — мрачный и огромный, высотой в три поверха, с надстройками и башенками на крыше. От стен веяло недоброй мощью, ибо сложены из толстых дубовых кряжей, такого и лесу уже не осталось, окна похожи на бойницы, да и на тех крепкие ставни.

Пристройки для челяди и стражей, конюшни и даже кузница примыкали к хозяйскому дому с обоих сторон, чтобы можно отовсюду обороняться, не выбегая во двор. Из кузницы шел дымок, доносилось мерное буханье двух молотов. В левой части поднимался колодезный журавль, в правой на цепи сидел тощий лохматый медведь.

Навстречу высыпала челядь, по виду больше похожая на разбойников. Да и по ухваткам это были разбойники. Впрочем, иными и не могли быть люди, живущие вблизи кордонов. Каждый держал в правой топор или палицу, левой с трудом сдерживал за ошейник огромного пса. А те гарчали, злобно рвались на пришельцев, готовые разорвать в клочья.

Мрак властно вскинул ладонь:

— Всем стоять!

Челядины остановились, а Гонта уже держал в руках лук. Он побледнел, собак боялся больше, чем людей. Один из челядинцев спросил угрюмо: