Мрак

— Я пришла попрощаться. Мы возвращаемся.

— Так внезапно? — удивилась Светлана, хотя от счастья едва не подпрыгнула с визгом. — Мы плохо принимаем? Иль мед наш горек, аль вино не сладкое? Аль наши дворовые девки не даются... гм... что не так?

— Странные дела творятся ночью, — процедила Медея. — Мы проще себя чувствуем под звездным небом. А эти стены нас давят.

Светлана вскинула тонкие брови:

— Да? А я слышала, что только твои девки... э-э... отважные воины и в целости. Я имею в виду, что ни один не погиб.

Медея метнула на нее ненавидящий взор. Царевна говорит о ее воинах так, как будто считает мужиками.

— Да, ни одна не погибла. Но эти дурни, Горный Волк и Руд, решили, что это мы их по ночам... как баранов!

Светлана поинтересовалась шепотом, даже наклонилась заинтересовано:

— А как вы их на самом деле?

Медея отпрянула, несколько мгновений прожигала ее взором. Резко повернулась, пошла к двери. Обе воительницы деревянно шагали следом. Спины их были широки, перевиты мускулами. На мгновение Светлане остро захотелось хоть раз пройтись вот так с обнаженной спиной и голыми до колен ногами.

На пороге Медея обернулась:

— Я-то понимаю, что это кто-то из твоих людей. И даже могла бы выяснить... Но я не хочу подвергать опасности моих девочек.

Дверь за ней захлопнулась. Светлана сняла тесный башмачок, с наслаждением пошевелила слипшимися пальцами. Волк лизнул подошву, Светлана счастливо засмеялась. Язык был волнующе ласковым.

Она еще разминала пальцы, когда дверь с треском распахнулась. Руд ворвался, пышущий яростью. Он был в том же доспехе, но шлем сидел криво, из-под него выглядывала окровавленная повязка. Лицо вождя было смертельно бледным, как от сильной потери крови, щека часто дергалась. Он сильно хромал, а правая рука бессильно висела вдоль тела.

— О, достойный Руд, — пропела Светлана. — Как я рада тебя видеть! Правда, рада.

Руд прохрипел:

— Царевна...

Голос его прервался. Светлана кивнула:

— О, можешь не благодарить. Правда, мы сделали все, чтоб вам было удобно. Если бы не ваше ночное нападение на людей Горного Волка... Я хотела сказать, если бы не ваши странные выяснения сил таким мужским образом! Ну, почему-то ночью, тайком...

Руд взревел страшным голосом:

— Да будь здесь все проклято! Мы не нападали на Горного Волка. Но что здесь творится, я не понимаю. И мои люди уже готовят коней в дорогу.

Сердце Светланы подпрыгнуло, но тут же ухнуло в ледяную пропасть. Кровь застыла в жилах. Неживым голосом спросила:

— Остается... только Горный Волк?

Руд оскалил зубы в злой усмешке, и стало видно свежие обломки передних зубов. Десны распухли и кровоточили.

— Остался бы... но мы с ним заключили соглашение.

— Какое?

— Уезжаем вместе.

Светлана кивнула, боясь поверить неслыханному счастью. В чем бы соглашение не заключалось, это все-таки отсрочка смертного приговора.

— Что ж, — сказала она с лицемерным сожалением, — надеюсь, ты будешь в добром здравии и прибудешь на мой зов... когда понадобишься.

Руд стиснул челюсти, передернулся от боли. Лицо из бледного стало желтым.

— Надейся, — сказал он. — Мы станем воинским станом за рекой. И там на военном совете решим, как поступить верно. Кого выберем на трон, под того знамена и встанем.

Со двора донеслись крики, испуганно заржал конь. Руд, хромая, с проклятием метнулся к двери, едва не упал. Светлана бросилась к окну. Оставшиеся люди Горного Волка выводили своих коней, они были в левом углу двора, а люди Руда держались в правом. Обе группы настороженно следили за противниками. Многие были с повязками, кровь сочилась из наспех перевязанных ран.

Двое с Горным Волком, отметила Светлана удивленно, и трое с Рудом. И это все, что осталось?

Еще не осела пыль за последними всадниками, когда Кажан и Голик явились по ее зову в Золотую палату. Светлана сидела на престоле, лицо ее было бледным и решительным. У ног ее лежал, высунув язык и часто дыша, черный волк. Советники переглянулись. Этот волк раздражал не меньше, чем старый воевода Рогдай, надменный и громогласный. Но если воеводу уже изучили, то этого зверя пока подкупить не удается.

Светлана в свою очередь рассматривала их очень внимательно. Что-то слишком часто видела в обществе то Горного Волка, то Руда. Больше, чем того требуется от гостеприимных хозяев.

— Вы, конечно же знаете, — начала она без предисловий, — что задумали Горный Волк и другие мятежные вожди.