Семеро Тайных

Он уже видел широко распахнутые ворота, оттуда из зеленого простора взъезжали тяжело груженные телеги. Стражи ворот заспорили с возчиками о мыте, Олег решил было, что его уход останется незамеченным. Хоть и рыжий, но у всех сперва дело, а уж потом удовольствие — швырнуть камнем в рыжего, однако сзади застучали копыта, он отступил, давая дорогу, но сердце сжалось, предчувствуя неприятности.

Всадники догнали, загородили дорогу. Следом подъехала открытая повозка, возчик рывком натянул вожжи. Кони захрапели и остановились, роняя пену. Из повозки на Олега смотрел грузный человек, которого называли управителем города, он же в случае с Горнилом выявил себя еще и как городской судья.

— Меня зовут Миротвердом, — назвался управитель. — Я занимаюсь этим городом в отсутствие князя. Да и при нем... ибо он то расширяет пределы, то занят охотой, то на скачках... Ты сделал доброе дело, незнакомец! Горнила все знали и любили за добрый нрав. Он всегда готов отдать последнюю рубашку.

— Случайно, — пробормотал Олег. — Просто, как там сказали, со стороны виднее.

— Может быть, — согласился Миротверд. — Может быть, просто повезло. Но может быть и так, что у тебя дар замечать то, что не замечают другие?

— Вряд ли, — ответил Олег горько. — Скорее у меня дар не видеть то, что ясно каждому.

— Тогда ты мудрец, — сказал управитель с веселой уверенностью.

А дружинник добавил знающе:

— Вы ж все, глядя на звезды, в ямы падаете.

Миротверд захохотал, словно Олег пошутил, хотя лицо этого молодого волхва было невеселое.

— Ладно, — сказал он, отсмеявшись, — у меня есть тут одна заноза... Не разделишь ли со мной трапезу?

Олег оглянулся на рослых гридней. Не слезая с коней, они беседовали со стражами ворот, но взгляды всех троих были направлены в эту сторону.

— У меня есть выбор? — поинтересовался Олег.

Миротверд с сожалением развел руками:

— Увы... есть. Ты восстановил справедливость, ничего не нарушив, ничего не сломав. К сожалению, у меня это удается чаще всего кнутом и плетью, а то и виселицей. Конечно же ты волен отмахнуться от нас и идти своей дорогой, а мы только извинимся вдогонку, что побеспокоили.

Олег всмотрелся в лицо этого явно неглупого человека. Явно не врет, не станет ради минутной выгоды портить о себе мнение как о человеке справедливом. А может быть, и в самом деле не подлый, что удивительно для человека в его должности.

— Ладно, — сказал Олег, — говори. Но я не могу задерживаться. А из города должен уйти прямо сейчас.

— Понимаю, — кивнул Миротверд, — от попоек голова болит, а после такого случая выпить придется море... Эй, ребята! Коня нашему другу!.. Ты-то хоть на коне ездить умеешь?

— Малость, — ответил Олег, вспоминая, как Мрак похваливал, что волхв умеет летать на Змее, на Рухе, на ковре, скоро и на коне ездить научится. — Если конь смирный.

— Хорошо, — сказал Миротверд с огромным облегчением. — А то если шибко умный...

— На коне и умный ездить может, — обронил Олег осторожно.

— Это смотря насколько умный, — возразил Миро-тверд. — Если уж очень грамотный, то и ложкой мимо рта в ухо попадает.

Коня подвели мигом, уже оседланного, не то чтобы смирного, но слишком могучего и тяжелого, чтобы горазд был на выбрыки и пакости. Миротверд ответил загадочно:

— Это совсем рядом.

По мановению его длани одного из коней подвели к огромной каменной колоде, высота почти до пояса, Миротверд взобрался на вершину камня, там были даже выдолблены ступеньки, конь недовольно всхрапнул, в следующее мгновение управитель был уже в седле.

— На повозке не проехать, — буркнул он.

Олег взапрыгнул на коня, как делал Мрак, в последний момент сообразил, что надо бы тоже с камня, ухитрился даже плюхнуться мешком, ухватился обеими руками за луку седла, что у всех конников считается позором, все же глаза управителя расширились в удивлении.

Конь, недовольный, что на спину плюхнулась такая тяжесть, попытался пойти боком, Олег стиснул толстые горячие бока коленями, стараясь делать это незаметно, на лице держал рассеянную улыбку, из-за чего перестарался: конь захрипел, пошатнулся. Олег поспешно разжал колени, начал похлопывать по шее, гладить:

— Хороший, хороший... Ты замечательный!

Теперь на него смотрели с удивлением не только Миротверд, но и его гридни. Олег ерзал, готовый взять несчастного коня на плечи и так идти.

Глава 13

Лес темнел впереди и справа, но Миротверд повернул коня вдоль левой стены. Когда град остался позади, Олег рассмотрел быстро приближающуюся пустошь. На той стороне поднимались уродливые скалы, древние, изъеденные временем.