Семеро Тайных

Россоха бросил злобно:

— Не трать слова. Колдуны знают его имена. Что ты хочешь? Говори быстро.

— Прости, что отрываю... Мне просто показалось, что Перун... Ты можешь сказать, где он сейчас?

Россоха фыркнул:

— В вирие, конечно!

— Разве? Если война вот-вот, то он в первых рядах. К тому же вообще редко бывает на небесах. Боги его не жалуют, да ему и самому бы бродить по земле, петь свои песни...

Он осекся. Россоха смерил его недоверчивым взором:

— А это в Лесу откуда знают?.. Впрочем, так оно, может быть, и есть. Но узнать, где сейчас бог, зримо немногим из высших чародеев. Либо самим богам... ты чего вздрогнул?.. либо чародеям. А тебе зачем?

Олег ответил сдавленным голосом:

— Кто-то должен пойти к нему. А еще лучше, если пойдет не один.

Россоха отшатнулся в великом удивлении:

— Зачем?

— Попробовать убедить... Глупо? Но что-то же надо делать?

Россоха содрогнулся всем телом, как тонкое дерево, по которому ударили топором:

— Я к богу войны не подошел бы и на версту. А знай, где он, перебежал бы на другой конец света.

— Но почему? Разве для нас не самое важное — знать? Прошли дни, а города не пылают, кровь не льется! Войска в полной готовности стоят в крепостях, а то и, сняв доспехи, развлекаются охотой. Я все это видел в своем коротком странствии!

Россоха с неохотой отвел взгляд, не в состоянии смотреть в честное лицо молодого парня.

— Могу только сказать, что такого на моей памяти еще не было.

В комнате словно бы сумерки сгустились гуще, и Олег услышал далеко-далеко едва слышное:

— И... на... моей...

Россоха вздрогнул, метнул острый взгляд. Олег с холодком понял, что старый колдун мог тоже услышать, а то и подумать, что это он что-то затевает. А в этот миг в неведомой дали прозвучали слова на неведомом языке, который Олег все же понял:

— И... на мо... ей тоже...

В мучительном озарении, когда в мозгу словно лопнули все сосуды и горячая кровь разлилась так, что покраснело в глазах, он ощутил, как говорит некто, кто помнит еще первую пару людей, кто встречался с Каином, а великий потоп пережил, схоронившись в пещере глубоко под землей, где гномы передали ему за сорок дней многие свои тайны.

Видение погасло, он стоял, раскачиваясь от боли, посреди комнаты, где в каждое из окон яростно смотрят огромные солнца, похожие на жерла исполинских кузнецких горнов.

Россоха проговорил растерянно:

— Словно бы что-то... кто-то пытался... Нет, я не знаю, как его найти, как увидеть, но я попытаюсь... почему-то мне кажется, что попытаться надо бы...

Сейчас он растерял величавость, блеск непомерной мощи поблек, колдун суетился, морщил лоб, пожимал плечами и все проделывал как простой поселянин, столкнувшийся с неведомым.

Олег отступил, ждал. Отвернулся, да не подсмотрит даже случайно, что и как делает подозрительный колдун. За окнами полыхали страшные недра солнца. Свет был такой, словно светило уже рухнуло на землю, и весь мир в огне, но страшный свет все никак не слепил, хотя Олег с тупым непониманием смотрел уже в пылающую бездну, не отрывая взора.

За спиной послышался хриплый голос потрясенного старого колдуна:

— Я зрю исполинскую пещеру... Индрикам бы там...

Олег развернулся быстрее, чем если бы услышал за спиной лязг мечей. Колдун стоял с закрытыми глазами, руки щупали воздух, а губы дергались, подбородок дрожал.

Олег спросил шепотом:

— Какие стены?.. Какие стены?

— Красные...

— Кровь? Почему красные...

— Гранит, — вымолвил Россоха едва слышно, бы-ло видно, с каким трудом он старается удержать видение. — Красный гранит... нечеловеческой лепости...

Олег сказал ему в ухо негромко, но настойчиво:

— Каков рисунок?.. Красный гранит есть в Авзацких, Старых, на Колхиде, в Бескидах и Родопах... Подцвет...

— Красный... — прошептал Россоха, — просто красный... с серым и темными полосами... Ага, вон прямо завиток как на дереве...

— Каком?

— На вязе...

— Точно? — переспросил Олег. — Не подобный наплывам на клене? Они похожи!

— Что я, не отличу вяз от клена? — Голос Россохи стал громче, он открыл глаза, тряхнул головой, с досадой огляделся. — Надо же под руку гавкать!.. Я ж ни черта не разглядел. Правда, пещера на раменах трехглавой горы, такая нелепая, словно Змей вздыбил иглы на спине, а ему тут же отрубили голову и хвост...

Олег ощутил жар и возбуждение в душе, словно гончий пес, напавший на след зайца.