Семеро Тайных

Глава 31

— Благодарю за честь, — сказал Олег. — Я уже вижу, что не всякую дверь откроешь, а откроешь, то либо по рогам получишь, либо кукиш поднесут... Но ломиться в двери надо. Иначе уж точно ничего не получишь. Как добраться к этому великому мудрецу и учителю?

Говорил он вроде бы правильно, но в голосе звучало такое глубокое разочарование, что Ковакко только сочувствующе булькал, разводил по воде короткими сильными руками. Между пальцами тонкая пленка отсвечивала оранжевым.

— Я помогу, — сказал он наконец. — Хотя это и против моих правил. Но Сосику — настоящий мудрец. И уж он-то учить не откажется. Это точно.

Олег, который уже то обжигался, то падал голым в снег, то стукался головой о все деревья, спросил недоверчиво:

— А все остальные? Они себя называют самыми что ни есть настоящими.

Ковакко нырнул, под водой протянулся след из пузырьков, наконец он высунул мокрую блестящую голову шагах в трех:

— Одно дело, как оценивают себя они, другое — как оценивают другие. На этом можно бы наторговать горы золота! Покупать по настоящей цене, а продавать по запрашиваемой... Сосику, так его зовут, единственный, которого и другие считают мудрецом. Зато всех остальных, кроме себя, недоумками.

Олег признался:

— Да, это уже признание...

— Сосику, — продолжил Ковакко уважительно, — единственный, кто догадался... а потом и сумел отыскать связь между всем живущим на земле и звездами, морем, лесом, горами...

Олег опешил:

— Как это? Не понимаю.

— Многие колдуны стараются узнать твое имя, чтобы как-то влиять на тебя. Даже причинять вред, насылать порчу. А Сосику сделал другое... Ему не нужно твое имя, ему достаточно сказать, когда родился, и он предскажет тебе твое будущее.

— Разве это возможно?

— Сосику это может. Он никому не вредит, никогда не пользуется во вред своими знаниями. Если скажешь ему еще и месяц, а то и день своего рождения, то он предскажет тебе твою жизнь с точностью каждого камешка на твоей дороге!

— Невероятно, — пробормотал Олег. Сердце застучало, в измученном теле затеплилась слабая надежда. Хоть кто-то не во зло, не пользуется своими знаниями даже себе во благо! Может быть, эта белая ворона и есть то, что он искал... — Где этот Сосику?

— Он живет в тридесятом царстве, — сказал Ковакко мечтательно, голос стал тише. — В сказочно красивом месте. Хоть и не болото, конечно. В самой красивой долине... в самом цветущем месте этой долины... у него чудесный сад... Там даже озеро! Лет через сорок могло бы стать прекрасным болотом, но пока что простое озеро. И ни зверь, ни человек, по молчаливому уговору, не нарушают покой мудреца, который никому не вредит, а всем желает только блага. К нему часто приезжают другие мудрецы, ведут степенные и неспешные беседы. Он всем рад... но тебе туда не стоит, парень.

Это было так неожиданно, что Олег отпрянул, взбаламутив гнилую воду. Ряска вошла волнами.

— Почему?

— А ты посмотри на себя, — посоветовал Ковакко. — Из тебя мудрец как из моего... гм...

Олег сжал кулаки:

— Я пока что не мудрец. Пока что я могу размазать по стене любого, кто откажется указать мне дорогу. И еще я могу возжечь костер, который высушит половину этого болота.

Ковакко крякнул со странным для Олега удовлетворением:

— Вот-вот! Что я говорил? Чуть не так, сразу в рыло. Да, из тебя будет еще тот мудрец!.. Ты даже не подумал, что стоит тебе только шелохнуть пальцем или губой... стоит мне только заподозрить, что ты что-то замыслил...

Из воды прямо у ног Олега со всех сторон поднялись огромные крючковатые лапы. Пальцы коснулись пояса, вода блестела на страшных когтях, тут же опустились обратно.

— Да, — шепнул он побелевшими губами, — вы, колдуны, умеете себя обезопасить. Прости, с языка сорвалось. Просто уже осточертело ходить туда, не знаю куда, отыскивать то, не знаю что. А когда добуду, принесу, мне же этим по голове и настучат. Приходилось махаться... ну, с очень разными, я тогда думал, что уж труднее быть никак, дурак!.. я вот сейчас в темноте, весь в плевках и в собственных соплях, пальцев на одной руке не сочту... и вообще уже не знаю, пальцы ли это...

Колдун молча скрылся под водой, но Олег не двигался, чувствовал, что произойдет что-то еще, мудрецы не уходят даже из жизни, не сказав мудрых слов, и в самом деле: вода забурлила, медленно поднялась блестящая лысина, выдвинулась вся голова, а толстые губы промолвили квакающе: