Владыки Мегамира

— Ребенок знает, — проговорил Влад, распухшие губы шевелились с трудом, — что если из ваших баллонов выпустить кислород и водород, получится гремучий газ, он взрывается от малейшей искры... Еще неясно? А стоит капнуть обычным глицерином на обычные кристаллы марганца — у вас их в избытке, — потом успеть бы унести до взрыва ноги... Трудность не в том, чтобы взорвать, а чтобы не разнесло вдребезги...

Полищук отшатнулся, словно варвар ударил кулаком в лоб. В глазах метнулся страх, начало появляться опасное понимание, но вмешался краснолицый генетик с багровым лицом, словно потерявший кожу, оттолкнул Полищука, заорал люто:

— Дерьмо!.. Не захотел жизни, так умри, поганая тварь!.. Без Станции обойдемся, но ты там подохнешь!.. А выберешься, тебя ждут джамперы!

— Твоих джамперов уже едят, — ответил Влад. Поправился. — Уже доели. Как и крылатых червяков, на которых прыгали. Как и весь лес в радиусе мили. Отныне такого народа нет.

Петр отшатнулся, как и Полищук — в словах варвара звучала обрекающая убежденность. Полищук внезапно приблизил лицо к экрану:

— Они... тоже? Как ты смог?

— В ваших складах много растворов, — ответил Влад тяжело. Голова его падала на грудь, он едва держался на ногах. — Кто не умеет делать один новый раствор из двух известных, в Лесу не выживет. А на складе были сотни растворов. Где Кася?

— Она с нами, — ответил Полищук быстро. — Но как ты, находясь в другом месте, открыл вентили на баллонах? Их по радиосигналу не откроешь!

— Открыл ночью, залепил смолой, сам ее составил... Воздух сухой, испаряется быстро. Нужно было только рассчитать слой... Почему Кася не покажется?

— Она плохо себя чувствует, — ответил Полищук так же быстро. — А как ты сейчас попал на Станцию? Ведь ты вошел сверху? Нижние этажи были залиты газом!

— Как и вышел. Кто-то забыл закрыть дверь.

— Я сам ее закрыл, — сказал Полищук напряженно, глубоко запавшие глаза инквизитора не отрывались от обезображенного лица. — На кодовый замок!

— Хочу увидеть Касю, — потребовал Влад.

Несколько мгновений ломали друг друга взглядами. Полищук первым отвел глаза, буркнул, ни к кому не обращаясь:

— Приведите.

Кася появилась замученная, с синяком на скуле, лицо осунувшееся, заплаканное. Ахнула, глаза заблестели как утренние звезды, умытые росой:

— Влад!.. Ты цел!.. Ты такого наделал, такого... Теперь верю, что ты можешь все. Ты — лесной бог, Влад! Это просто чудо... Влад, они погрузили на этот воздушный шар автоклав с зародышами! Это ужасно, скоро...

Ей зажали рот, утащили, заломив руки. Влад слышал затихающий крик. Полищук смотрел холодно, вместо злого торжества, которое ожидал увидеть Влад, в темных глазах ясно читался страх:

— В заложниках вроде бы нет острой нужды, но все же... Когда играешь против тебя, надо иметь крупные козыри. А козырь весомый, верно?

Влад сжал кулаки, враг не должен видеть дрожащие пальцы. Голос был тяжелый, размеренный, однако страх в глазах Полищука перешел в откровенный ужас:

— Угадал. Отличие дикаря от цивилизованного в том, что дикарь не может убить беззащитную женщину. Рука не поднимется! Даже во имя высших целей... Но ты не подумал, что мог ошибиться?

Полищук дернулся, словно пронзенный разрядом. С ужасом уставился в злое лицо, — кровавая пленка засохла, осыпалась, словно с гранитной скалы. В глазах полыхнуло полное понимание. Дернулся, но его опередили визжащие коллеги, кинулись на пульт управления, будто ощутили запах гремучего газа или даже ощутили как по команде с этого пульта, где сидит варвар, поднялась перегородка между азотной кислотой и нитроглицерином, образовав вещество, которого не было в их гондоле еще минуту назад.

Влад произнес негромко, но слова обрушились на них, как горный хребет:

— Вентиль по радиокоду — нельзя, но искру...

Полищук правильно истолковал смазанное движение руки варвара на пульте. В отчаянной попытке спастись прыгнул на решетку, ограждающую гондолу, огромный железный засов послушно выдвинулся, осталось еще два... Экран вспыхнул, донесся грохот, в глазах Влада почернело. Там, высоко в небе, вспыхнула электрическая искорка — он не зря провел последнюю ночь без сна, знакомясь с аппаратурой. Искра подожгла гремучую смесь, а дальше... дальше взорвался нитроглицерин. На этот раз дозировать взрыв нужды не было.

Он уронил голову на холодный металл. По лицу текли слезы, ярчайшая вспышка больно ударила по глазам. Очень больно.