Владыки Мегамира

— Нет? А почему не прибыла помощь, когда я послал сигнал тревоги? Лишь потому, что получил его ты? Полищук как-то назвал Семена простым кулинаром: откуда знал? Откуда Полищук знает, как выращивают димов? Я говорил об этом только тебе! А почему нас вдруг так настойчиво преследовали джамперы? В другое время мы не наткнулись бы на них при всем желании — Мегамир чересчур велик!..

— Глупости, — возразил Соколов ожившим голосом. — С джамперами я что-то не понял. То схватили Касю, то тебя, а Касю с Семеном даже не искали... Если бы все делалось по моему приказу, вас бы убили сразу.

— Нет! Верно то, что походный вождь Торк увез Касю для себя. Но я его наказал, а дальше настоящим вождям, которые выполняли твой приказ, нужен был только я. Семен и Кася, оставшись в одиночестве, вскоре погибли бы, но зато успели бы послать столь важный крик о помощи, признались бы в безнадежности всей затеи. Думаешь, я не понял, зачем нужна глупая связь уже из подземелья врагов? Для твоих честных сотрудников, чтобы думали, будто все еще идем через Лес!

Он собрался на какое-то время, снова вскинул пистолет, но ствол тут же начал опускаться.

Соколов проговорил дрогнувшим голосом:

— Ты странный варвар. В тебе видна странная... цивилизованность.

— Это и есть твоя главная ошибка. Единственная! Ты не знал, что я достаточно цивилизован, чтобы убить... женщину.

— Но... кто ты?

— Группа Журавлева не погибла, — ответил Влад отрешенным голосом. Пистолет опустился, дуло смотрело в пол, варвар держал оружие, как зажатый в руке камень. — У них был свой путь вхождения в Мегамир. Сейчас это большое племя, у нас есть города, своя культура, наука, этика. Мы принимает все теле— и радиопередачи Старого Света, но у нас есть кое-что из того, что у вас появится не скоро...

Он заметил нарастающий блеск в глазах начальника Станции, раздвинул губы в злом оскале:

— Надеешься на второй пистолет? Уже не выстрелишь.

Голова Соколова откинулась с такой силой, что стена завибрировала от удара. Глаза полезли на лоб, сразу взмок, не сводя взгляда со спускового крючка.

— Лучше умереть сейчас, — произнес Влад с ненавистью. — Я свидетель, что ты застрелился из этой непонятной штуки. Видать, не перенес смерть невинной девушки.

Соколов едва шевельнул застывшими синими губами:

— Не смей!.. Это убийство. У нас выслушивают присяжные... Если ты цивилизован...

— Цивилизован, — отрезал Влад мертвым голосом. — Больше, чем думаешь. Могу решать лично. Суд присяжных — я сам!

Глаза Соколова сдвигались к переносице, не в силах оторваться от приближающегося дула, черного и широкого как туннель. Коротко блеснула вспышка. Пахнуло озоном, во лбу начальника станции образовалась дыра с красными оплавленными краями. Соколов еще стоял, но глаза разом погасли. Из дыры, где кольцо теперь обуглилось до черноты, со свистом брызнули горячие красные струйки, распались в воздухе на мелкие блестящие шарики.

Влад тщательно вытер пистолет, вложил мертвецу в ладонь, сжал ему застывающие пальцы на рукояти. Второй пистолет, который Соколов держал в кармане, даже не стал вынимать. Настоящее оружие находится в Лесу. Немногие умеют им пользоваться, но он — умеет!

Сильно разболелось в левой половинке груди, туда сильно ударил Торк. Видимо, ударил очень сильно.

На пороге даже не обернулся, лишь поправил бережно дорожный мешок. Там спит, свернувшись калачиком, Хоша — исхудавший после отравления газом, слабенький, просвечивающийся насквозь, непривычно голенький. Придется беречь и прятать даже от солнца и ветра еще неделю, пока твердеет новый панцирь!