Жена №5

Наконец-таки она оторвалась от него.

– А… это… что? Кто?

– Что? – прожег ее взглядом Рустем.

– Кто убил Марию Литвак и ее любовника?

– Точных доказательств пока нет: но подозревается Шимякин.

– Зачем?

– Мотив неизвестен, но его вообще хотят психически освидетельствовать, так как его поведение уже в задержанном состоянии несколько неадекватно. Может, просто для острастки местного населения? Чтобы больше уважали и боялись?

– Мы-то с тобой сразу почувствовали, что он виновен во всех смертных грехах, – снова удовлетворенно произнесла Яна.

– Ага, и чуть ценой собственной жизни не доказали это, – подтвердил Рустем.

– Что с Олесей?

– Она с мамой, все хорошо. С тобой хочет поговорить следователь. Ты готова? – спросил Рустем.

– Кто бы сомневался, – хмыкнула Яна и лихо козырнула, – всегда готова!

На железнодорожных вокзалах всегда царит своя атмосфера. Особый микроклимат места без привязанности к чему-либо. Сюда люди либо приезжают, либо отсюда уезжают, а сам воздух наполнен хлопотами, мыслями о доме и родных, о каких-то планах, делах и надеждах. Кто в отпуск, кто, наоборот, на заработки. Лица сосредоточены, взгляды поверхностны, и все это под людской гул, под стук чемоданов на колесиках, под специфический запах железа, трущегося о железо. Яна любила вокзалы, они всегда вселяли надежду на новое и, естественно, лучшее. Они с Рустемом стояли на перроне в окружении провожающих, в роли которых выступали Олеся со своей мамой и Вова Царев.

– Спасибо, что вернули мне дочь и помогли посадить старого развратника, – проговорила сияющая Елена Евгеньевна.

– Спасибо за звездочку мне на погоны, – добавил следователь.

– Не за что, – ответили хором Яна с Рустемом, и Яна пояснила: – Вообще-то мы ехали не для этого, но уж что получилось, то и получилось.

– Рухнула такая местная достопримечательность, такая глыба – Егор Шимякин, просто не верится! – сказал Царев, блестя своими линзами на солнце.

– Да мерзавец он! Достопримечательность! – передразнила его Елена Евгеньевна. – Тьфу!

– Не кипятитесь, теперь все хорошо, ни он, ни его сообщники долгое время не выйдут на свободу, – пояснил Царев.

– Провожающие, покиньте вагон! – раздался громкий голос проводницы.

– Нам пора! – Яну охватило смутное беспокойство, как в страшном сне, когда бежишь и не успеваешь на поезд.

– До свидания! – Олеся поцеловала Яну и Рустема, а Елена Евгеньевна украдкой вытерла слезу.

– До свидания, Олеся! – обняла Яна девушку.

– Если бы не вы…

– Не надо! Не плачь! Заботься о маме, теперь тебе ничего не угрожает. Ты очень умная, ты так здорово придумала с картиной. Если бы не она, мы бы никогда не нашли твою маму.

– А ты очень смелая, ты бы не попала в такую ситуацию, как я… Полгода в страхе! Я не знала, что делать, как вызволить маму… Ты бы что-то придумала…

– Ну все! Без нюней. Счастливо! – Яна оторвала от себя девушку и посмотрела в хмурое и опухшее лицо проводницы.

– Вы все едете? – спросила она.

– Нет, только мы двое, – ответил Рустем.

– Ну, так входите в вагон, провожающие уже вышли. Отправляемся через пять минут, – строго сказала тетка.

Рустем взял сумки и пошел в вагон, Яна последовала за ним, но была остановлена следователем.

– Цветкова…

– Что?

– Подожди минутку, сказать тебе хотел. – Вова Царев выглядел очень озабоченным.

– Что? Что такое?

– Да ничего особенного, просто одна мысль не дает покоя. – Он не смотрел ей в глаза.

– Ты пугаешь меня. – Чувство тревоги так и не оставило Яну.

Глава 22

– Едем в «СВ», – Рустем обернулся к Яне с улыбкой.

Он уже убрал два чемодана в нишу для багажа и поправлял скатерть на столе.

Яна посмотрела в окно и увидела, как перрон плывет у нее перед глазами. Поезд тронулся, они ехали домой, что не могло не радовать, но все равно оставалось ощущение недосказанности. Проводница своими многоэтажными телесами продвинула Яну внутрь купе, проверила билеты и уже более миролюбивым тоном отметила:

– У нас есть вагон-ресторан, через вагон, так что можете там покушать.

– Очень хорошо! Мы туда и пойдем! – Рустем был необычайно радостен и весел, он словно скинул с себя весь груз забот и тревог, накопившихся за последнее время.

Они закрыли купе, пошли в вагон-ресторан. Он был пуст. Другие пассажиры еще не проголодались или распаковывали вещи. Рустем с Яной сели за один из столиков, накрытый накрахмаленной белоснежной скатертью и даже с маленьким букетиком живых цветов в миленькой белой вазочке. Стол был сервирован как в ресторане, и женщина-работница была очень любезна и улыбчива.