ТРОЕ ХРАБРЫХ, ПЯТЕРО СПРАВЕДЛИВЫХ

Бао-гун поблагодарил за милость и возвратился в ямынь.

На следующее утро слуга доложил:

— Прибыл главный распорядитель дворца Южной чистоты господин Нин, хочет засвидетельствовать вам свое почтение, говорит, что он по весьма важному делу.

— Проводи его ко мне в комнату, угости чаем и скажи, что я сейчас приду.

Нин встретил Бао-гуна стоя.

— Мне следовало еще накануне засвидетельствовать вам свое почтение, но, зная, что вы устали с дороги, я не решился вас беспокоить.

— Помилуйте, господин наставник! Вы так внимательны! Право, мне неловко! Чем я обязан, позвольте узнать, вашему посещению?

— Дело у меня не служебное, — рассмеялся гость. — Но я пришел, чтобы рассказать, как превозносит вас Ван Лю-хэ перед государыней за вашу преданность трону, ваше усердие. Когда государыня узнала, чем закончилось дело Пан Юя, то непременно пожелала сделать вас наставником молодого князя. Скоро у государыни день рождения, вот и случай пожелать ей долголетия, а заодно и представиться.

«Надо сделать так, чтобы на праздник во дворец пригласили государыню Ли», — подумал Бао-гун и обратился к Нину:

— Когда же состоится торжество?

— В ближайшие два дня. Завтра будут принимать подарки, послезавтра — поздравления.

— Благодарю вас, господин наставник. Подношение я завтра же пришлю, а поздравит государыню пусть лучше моя матушка, если это можно. Самому мне как-то неудобно.

— Как?! — воскликнул удивленный Нин. — Ваша матушка приехала? Я незамедлительно доложу об этом государыне!

— Сколько я вам доставляю хлопот! — сокрушенно ответил Бао-гун.

— Ну что вы, что вы! Прошу вас: передайте матушке поклон! Надеюсь, послезавтра во дворце я буду иметь счастье лично выразить ей свое почтение!

— Прошу вас взять матушку под свое покровительство.

Утром служители понесли подарки Бао-гуна во дворец. Там уже собрались во множестве желающие сделать подношение императрице. Узнав, что прибыли с подарками люди Бао-гуна, один из чиновников взял Бао Сина за руку и стал благодарить.

— Давно вас жду, — сказал чиновник и обратился к дворцовому слуге: — Прими подарки от кайфынского правителя!

Слуга засуетился:

— Скорее несите подарки господина Бао!

Тем временем чиновник налил Бао Сину чаю, попросил не церемониться и называть его не «господином», а Ваном Лысым.

Едва внесли подарки, как Ван Лысый поспешил во внутренние покои с докладом к своему господину. Вскорости он возвратился и сказал:

— Князь просит вас пожаловать.

В просторном зале на высоком массивном кресле восседал молодой князь. Одет он был в расшитый драконами халат, отделанную золотом шапочку, волосы увязаны в пучок на затылке.

Бао Син склонился до земли в поклоне и услышал голос князя:

— Передай своему господину, что подношения его приняты с благодарностью. Его щедрость поистине достойна удивления.

Возвратившись, Бао Син доложил Бао-гуну обо всем, что видел и слышал во дворце. Тогда Бао-гун отправился во внутренние покои.

— Ты говорила с государыней? — спросил он у жены.

— Да, говорила. Она вначале было растерялась, потом подумала и согласилась.

Когда на следующее утро к залу был подан паланкин, государыня, уже успевшая умыться и причесаться, вдруг заплакала, жена Бао-гуна стала ее утешать и на всякий случай предупредила:

— Будьте осторожны. Не открывайте правды до поры до времени. Жаль, если из-за пустяка столь важное дело завершится несчастливо.

Если вам интересно узнать, чем окончилась встреча государыни Ли с императрицей Ди, обратитесь к следующей главе.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Вдовствующая императрица открывает правду императору. Император тайно издает указ о наказании Го Хуая

И вот паланкин с государыней Ли, сопровождаемый Бао Сином, прибыл ко дворцу Южной чистоты. У ворот его встретил Ван Лысый, который тотчас же кинулся во внутренние покои с докладом. Вскоре он вернулся и объявил собравшимся у дворца людям, что государыня устала и всех принять не сможет.

Когда люди разошлись, носильщики по знаку Бао Сина внесли паланкин в ворота.

Еще издали увидев гостью, императрица вдруг подумала: «какое знакомое лицо». Когда же гостья приблизилась и приветствовала императрицу со всеми церемониями, императрица, приглядевшись, нашла в ней поразительное сходство с давно умершей императорской наложницей, и в ее душу закралась тревога.