Дикарка. Неизвестный маршрут

– А он знал, что это за рейс? Что собой представляет «Первая звезда»?

– Да.

– И знал, что самолет пропал?

– Да. Но и это его не особенно занимало. Он сосредоточился на другом: направить по ложному следу того, кто придет Тимофею на смену. Обработал эту вашу шлюху...

– Сам?

– Да.

– Почему он сам делает то, что мог бы поручить другим?

– Не в курсе...

– Почему?! – рявкнула Марина.

Петр наклонился к ней. Его лицо блестело от пота.

– Да потому, что ставки слишком высоки! Со дня на день здесь состоится переворот, понятно вам?! И у меня стойкое убеждение, что дело не ограничится одной этой республикой, нити тянутся и в соседние...

– Ага, – сказала Марина.

– Вы что, не понимаете, что Бородин немало слышал о вас еще до того, как вы здесь объявились? Как, по-вашему, мог он знать такие вещи без серьезных связей там, дома? Специфических связей...

– Намекаете, что у нас в конторе – его «кроты»?

– Говорю вам, дело серьезное.

– То есть?

– В такие тонкости я предпочитаю не лезть, – сказал Петр убежденно. – Тех, кто сует нос столь глубоко, в живых обычно не оставляют. Вы зря надо мной иронизируете. Может, я и разжирел чуточку, но хватки не потерял. Я уверен, что дело тут не исчерпывается простым военным переворотом, чтобы поставить на смену дружественного к компании политика еще более дружественного. За кулисами есть что-то еще. Но лично я предпочитаю не вникать. Так безопаснее. Пешек вроде нас с вами нисколько не жалеют в играх подобного размаха... У вас что, нет инстинкта самосохранения?

– Как не быть... – сказала Марина. – Я же не идиотка...

– Вы действительно убили Смородина?

– Так получилось, – сказала Марина без эмоций. – Он мне здорово мешал... Значит, вы его все же знали?

– Да.

– В одной упряжке работали? Да, кстати... Тот капитан-спецназовец, что попался нам по дороге из аэропорта... как его, Ракитин? Тот, которого вы откровенно боялись... Он что, тоже в игре?

– Не в нашей. Это просто молодой, честолюбивый Наполеон, который наращивает мускулы и копит информацию, чтобы сыграть когда-нибудь свою партию. Когда почувствует, что зубы достаточно длинные. Он и ко мне подбивал клинья, и за Бородиным пытался следить...

– А что за логово у Бородина в Снежинске?

– Понятия не имею. Я к этому не имел никакого отношения.

– Так... – сказала Марина. – Вы говорите, Бородин хотел направить по ложному следу того, кто придет Тимофею на смену... Выходит, он точно знал, что Тимофей не вернется?

– Такое впечатление... Марина...

– Кто? – спросила она вкрадчиво. – Какая еще Марина? Кто вам сказал, что я Марина?

– Бородин. Он знал о вас все. Не удивлюсь, если окажется, что просматривал ваше личное дело. На самом деле вас зовут Марина, вас маленькой подобрал где-то в захолустной России Старик и привез в Питер. Вы стали для него чем-то вроде приемной дочери... Потому и чувствуете себя так уверенно. Старик все еще на посту, с ним считаются. Но сейчас и он вас не спасет. В игре чересчур большие шишки. Это чувствуется. Дело никак не похоже на обычный переворот в «угольной республике»... Лучше всего, если мы прямо отсюда поедем к Бородину. Он вовсе не настроен вас обязательно убирать. Вы ему вполне можете пригодиться. Молодая, отчаянная, способная, приемная дочь Старика...

– Он что, поручил вам меня вербануть?

– Нет. Просто говорил, что не намерен непременно вас убивать. Вам может найтись неплохое местечко в здешних раскладах. Будет много неплохих мест...

– Вам неуютно одному в дерьме, Петр? – тихо спросила Марина. – Ну да, конечно, кому же понравится... В компании как-то веселее и уютнее, я понимаю...

Он сверкнул на нее глубоко запавшими глазами.

– Да ни черта вы не понимаете! Бросьте эти штампы – помойка, предательство, измена!.. Я что, снюхался с китайцами или с какими-нибудь эскимосами? По большому счету, это все внутренние дела, и не более того.

– Охотно верю, – сказала Марина. – Только есть один немаловажный нюанс: вы не вольный художник, который вправе переходить на любую сторону. Вы – наш правительственный агент, в вашу задачу как раз входит присматривать за субъектами вроде Бородина, а не продаваться им с потрохами.

– Легко вам рассуждать! Юной, нахальной максималистке... Попробуйте взглянуть на проблему с точки зрения человека пожившего, обладающего немалым житейским опытом, обремененного детьми...

– Когда-нибудь обязательно попробую. Лет через двадцать.