Лёжа со львами

Джейн подумала: «О господи, стоит Мохаммеду об этом услышать, и он кого-нибудь прирежет».

– Нас выдали.

– О чем это вы? – угрожающе спросил Мохаммед.

Эллис все еще колебался, как бы не решаясь сказать всю правду, но, видимо, решив, что другого выхода нет, сказал:

– Русские могут знать об этом совещании.

– Кто? – требовательно спросил Мохаммед. – Кто предатель?

– Возможно, доктор, но…

Мохаммед резко повернулся к Джейн.

– Как давно вы об этом знали?

– Соблюдайте вежливость, или я вообще не буду с вами говорить, – гневно отпарировала она.

– Потише, – вмешался Эллис.

Джейн не собиралась оставлять без внимания обвиняющий тон Мохаммеда.

– Ведь я предупредила вас, не правда ли? – сказала она. – Я говорила, что надо изменить путь следования колонны. Я спасла вам жизнь, черт побери, и нечего теперь указывать на меня.

Гнев Мохаммеда испарился, и он замолчал с несколько глуповатым видом. Эллис сказал:

– Так вот почему маршрут был изменен, – поглядев на Джейн с оттенком восхищения.

Мохаммед заговорил:

– Где же он теперь?

– Мы точно не знаем, – ответил Эллис.

– Когда он вернется, его надо убить.

– Нет! – воскликнула Джейн.

Эллис предостерегающе положил руку ей на плечо, сказав Мохаммеду:

– Разве можно убить человека, который спас жизнь стольким вашим товарищам?

– С ним надо поступить по справедливости, – настаивал Мохаммед.

Он говорил лишь о возможности его возвращения, и Джейн вдруг поняла, что она-то принимала его возвращение как неизбежность. Но неужели он бросит ее с их общим ребенком?

Эллис тем временем говорил:

– Если он предатель и ему удалось связаться с русскими, значит, он рассказал им о завтрашнем совещании. Они, несомненно, нападут и постараются захватить в плен Масуда.

– Это очень плохо, – сказал Мохаммед. – Масуду надо немедленно уходить. Совещание придется отменить.

– Не обязательно, – возразил Эллис. – Подумайте. Мы можем воспользоваться этим случаем.

– Как?

Эллис продолжал:

– По правде говоря, чем больше я думаю об этом, тем больше мне это нравится. Может, это как раз и есть наиболее удачный поворот событий.

Глава 12

Жителей Дарга эвакуировали на рассвете. Люди Масуда обходили дом за домом, осторожно будя обитателей и сообщая, что сегодня нападут русские, и им необходимо отойти вверх по долине до Бэнды, захватив наиболее ценное имущество. С восходом солнца вереница бедно одетых женщин, детей и стариков в сопровождении домашних животных потянулась из деревни по грязной извилистой дороге вдоль реки.

Дарг местоположением отличался от Бэнды. В Бэнде дома были сосредоточены в восточном конце равнины, где края долины сближались, и почва была каменистая. Дома в Дарге сгрудились на узкой «ступени» между скалой и берегом реки. Рядом с мечетью был мост через реку, а поля располагались на другом берегу.

Это было удобное место для засады.

Масуд разработал свой план ночью, а теперь Мохаммед и Алишан выполняли его распоряжения, передвигаясь бесшумно и сноровисто. Мохаммед был высокий, красивый, с изящными движениями, а Алишан – невысокий, свирепого вида, и оба отдавали команды негромким голосом, подражая мягким манерам своего командира.

Эллис, закладывая взрывчатку, размышлял о том, действительно ли придут русские. Жан-Пьер так и не появился, поэтому казалось несомненным, что ему удалось связаться со своими хозяевами, и было невероятно, чтобы они смогли удержаться от соблазна захватить в плен или убить Масуда. Но все это зависело от многих обстоятельств. И, если русские не придут, Эллис будет выглядеть дураком, потому что вынудил Масуда расставлять сложную ловушку для дичи, которая так и не появилась. А партизаны не захотят иметь дело с дураком. Но, если русские все-таки появятся, думал Эллис, и ловушка захлопнется, это настолько возвысит и меня, и Масуда, что сделку можно будет считать заключенной.

Он старался не думать о Джейн. Когда он прижал ее к себе вместе с ребенком, и она намочила ему рубашку слезами, его страсть к ней разгорелась с новой силой. Это было все равно, что плеснуть бензином в костер. Он готов был бы стоять так вечно, ощущая рукой ее дрожащие хрупкие плечи и ее голову на своей груди. Бедная Джейн! Сама такая честная, а мужчины ей попадаются сплошь предатели.