Ideal жертвы

Мне даже ей помочь захотелось – сильные ведь частенько берут под свое крыло убогих и слабых. Я с ней и занималась с особой старательностью, прилагала все силы, чтобы пампушка, наконец, начала худеть и обрела толику уверенности в себе. И советы давала: научила, например, не тупо замазывать все лицо тональным кремом, отчего оно выглядит совершенно неживым, а лишь сбрызгивать его термальной водой и потом слегка припудривать. И очень радовалась (считая происшедшее и своей заслугой тоже), когда у скромницы Бэлки вдруг вспыхнул роман – пусть всего лишь с доктором Старцевым. Хотя тот и был когда-то моим поклонником, но я совсем не страдала от его измены. Наоборот, очень рада была, что удалось избавиться от домогательств суггестолога. Тот ведь совсем старый, и пальцы у него подагрические, и пахнет от него пылью, и клеится он, все говорят, к любой приехавшей, кто до него снисходит, но у моей пампушки, ежу понятно, прежде и таких мужчин не было...

И насколько жестоко, оказалось, я ошиблась в моей толстушке!

Но расскажу по порядку.

...Тем вечером настроение у меня опять было паршивое. Я устала за целый день тренировок – поди, попрыгай восемь часов практически без отдыха! В обед мы поругались с Кирюхой, а за ужином ничего не случилось. За исключением того, что у стойки раздачи мы случайно столкнулись с мечтой всей моей жизни Костей, и он посмотрел на меня, как на пустое место...

Я не какая-нибудь, конечно, алкоголичка, но выпить после этого мне захотелось смертельно. И, без аппетита покидав в рот безвкусный ужин, я отправилась в бар. Никаких сегодня пижонских коктейлей – мне нужно было просто выпить водки, и побольше.

Но только давно замечено, что спиртное может тебя развеселить, если все хорошо. А коли начинаешь пить в мрачном настроении, алкоголь тебя, наоборот, вгоняет в депрессию. Особенно если употребляешь его без компании. Сегодня именно так и случилось: после четвертой одинокой рюмки в полупустом баре я еле сдерживалась, чтоб не зарыдать в голос. И вдруг... В первый момент я вообще подумала, что у меня глюки начались. Потому что дверь бара вдруг хлопнула, и на пороге показались... моя пампушка Бэла и – Константин! Причем его рука уверенно лежала на ее плече, а моя подопечная вся лучилась от счастья!

Я поморгала: не рассыплется ли видение в прах? Однако ничего подобного: парочка проследовала к уютному угловому столику, Константин галантно отодвинул перед сияющей Бэлой стульчик, уселся сам и снова водрузил руку ей на плечо!.. И заказал подбежавшей официантке клубничный дайкири: «Такая шикарная девушка, как вы, Бэлочка, должна обязательно любить этот коктейль, я угадал?»

Та в ответ глупо проблеяла:

– Да, Константин Сергеич, конечно...

А Костя (мой Костя!) ласково провел ладонью по ее щеке и с напускной строгостью произнес:

– Это что еще за Сергеичи? Чтобы я больше этого, моя хорошая, не слышал!

Я сидела, будто оплеванная. Мне ужасно хотелось броситься к ним и высказать все, что я думаю об их подлом рандеву. Но я, конечно, удержалась и вместо этого потребовала у официантки еще водки. Горе обострило слух, и я без труда услышала, как Костя с легким презрением в голосе произнес (причем обращался он к Бэле):

– Ого, смотри! Твоя инструкторша пошла вразнос!

А та преданно захихикала.

Выносить подобное просто не было сил, и я, не дождавшись своей водки, бросилась прочь. Что за проклятая жизнь! Почему же она меня ничему так и не научит?!

Ночь прошла ужасно. Мне снился Константин – безнадежно уходящий от меня по залитой дождем лесной тропинке, а я бежала за ним, кричала, махала руками, но он даже не оборачивался. Являлись в кошмарах и другие – грозный карлик Арсений Арсеньевич, мрачный Кирюха, трусливо прячущий глаза Степан.

Я проснулась совершенно разбитой и чуть не впервые в жизни испытала стойкое желание опохмелиться. Но все же удержалась и, проклиная все на свете, потащилась проводить свои тренировки.

Первой моей клиенткой по закону подлости, конечно же, оказалась Бэла. Выглядела она, несмотря на вчерашние «дайкири» (сколько, интересно, их было?) совершеннейшим огурчиком: свеженькая, вся лучащаяся, счастливая... И куда только делись ее привычно опущенные плечи, виноватый взгляд, неуверенные жесты? Моя пампушка будто переродилась: столь браво себя чувствовать можно только после ночи с мужчиной. С красивым мужчиной. Желанным. Сильным. Тем, кто был предназначен МНЕ!

Бэла, правда, попыталась гнать пургу. Прощебетала: