Пиранья. Первый бросок

Он выхватил у Мазура бумагу и оторопело уставился на три честных советских буквы, коряво выведенных посередине листа, знаменитое уравнение из анекдота: икс, игрек и еще что-то из высшей математики.

– Вы что это себе позволяете? – взвизгнул Панкратов, багровея на глазах.– Мальчишка! Так обращаться с официальным документом...

– С каким документом? – устало спросил Мазур, пожав плечами.– Это ж чистый лист...

– Вы мне тут дурака не валяйте, старший лейтенант! – от прежней доброты не осталось и помина.– С огнем играете?

– Знаете, я устал,– сказал Мазур.– И мне категорически было рекомендовано до полного рассмотрения дела ни с кем не общаться. Приказ непосредственного начальника. Вынужден выполнять. Если вас что-то не устраивает, обращайтесь к вице-адмиралу...

– Я обращусь,– зловеще пообещал Панкратов.– Обращусь куда следует, и все ваши действия – я не вас одного имею в виду – непременно получат принципиальную оценку...

– Сделайте одолжение,– почти безучастно сказал Мазур, лег и вытянулся на койке.– И дверь прикройте с той стороны, товарищ капитан второго ранга, я на ногах не стою, и мне разрешили пока что отдыхать...

– Отдохнешь ты у меня,– пообещал шипящим голосом Панкратов.– Где-нибудь в Мурманске, начальником склада ГСМ... Это еще в лучшем случае!

Уже не сдерживаясь, Мазур сказал, не глядя на вскочившего замполита:

– Есть такой украинский анекдот на букву «чи». Чи не пошли бы вы, дядьку...

Кипевший, как самовар, Панкратов хотел сказать что-то, но, услышав негромкий стук в дверь и узрев тут же вошедшего Самарина, поник, слово проколотый иголкой воздушный шарик,– увял, усох, опал... С треском застегнув «молнию» на папке, кинулся к двери мимо Лаврика, выскочил в коридор и был таков.

Невозмутимо поправив пенсне, Лаврик подошел к койке, уселся в ногах.

Глава вторая

Полиция как инструмент дипломатии

Мазур помимо воли не отводил взгляда от его непроницаемой физиономии. Не было ни страха, ни надежды, хотелось только, чтобы все это побыстрее кончилось и наступила хоть какая-то жизненная определенность.

– Значит, Родину продаешь за полдюжины золотых соверенов? – фыркнул Лаврик.– Ну ладно, не пялься на меня умирающим лебедем, старлей печального образа... Короче. Окончательное решение, как оно всегда и бывает, остается за высшим командованием, но результаты внутреннего расследования обнадеживают. Значительная часть твоей эпопеи проверена с помощью... гм, независимых источников информации. То, что уже проверено, позволяет полагать, что и остальное подтвердится. Адмирал заверил, что в обиду не даст. Я, со своей стороны, изложил соображения в должном ключе. Будем считать, что старший лейтенант Мазур действовал единственно возможным в сложившейся ситуации образом, не уронив чести советского моряка... ну, далее согласно прописям. Через часок на Большую Землю пойдет шифровка. А пока что счастлив объявить: все предыдущие ограничения снимаются. Претензий нет. Чего ты на меня таращишься, чудило? Радоваться надо...

Мазур чересчур вымотался и перенервничал, чтобы радоваться. Радость была, конечно, но какая-то отстраненная, вялая. Даже улыбка не получалась. Глядя в сторону, он спросил:

– Интересно, что вы мне в колу-то сыпанули, товарищ капитан-лейтенант?

– Я?! – натуральнейшим образом изумился Лаврик.– Как тебе такое в голову пришло? Перенервничал, бедняга, столько переживаний выпало...

– Ладно,– пробурчал Мазур, прекрасно понимая, что до истины все равно не докопается.– Удалось что-нибудь узнать про... этих?

– Про твоих американских друзей? Ну, растворились в воздухе, конечно, как и следовало ожидать. Ни один толковый профессионал после такого афронта на сцене не останется. И ни один толковый профессионал в подобных условиях попытку повторять не станет, так что спокойствие всем нам на некоторое время гарантировано. Мелочь, а приятно... Хуже другое. У них там неглупый народ. Боюсь, в два счета догадаются, что мирные ихтиологи, ученые крысы вовсе даже не обучены умению так молниеносно и очень зубодробительно уходить из плена... Думаю, скоро поймут, что вместо мирного ученого сцапали зверя поопаснее...

– А что было делать? – пожал плечами Мазур.– Ехать с ними в Штаты, а?

– Да нет, зачем? – серьезно сказал Лаврик.– Ехать, конечно, не следовало... Чревато.

– В конце-то концов... Не демаскирует же мой уход все наше предприятие? А то им не известно, что на наших кораблях попадаются ученые очкарики, которые и не ученые вовсе... У них, я так полагаю, тоже на мирных коробках схожий народец имеется?