Черно-белый танец

– Хорошо, товарищ полковник, – склонил голову с безупречным пробором Воскобойников. – Я полагаю, суд воздаст преступнику по заслугам.

Глава 6

Мама позвонила Насте сама. Настя в первую секунду даже ее голоса не узнала: тон ледяной, угрожающий. Таким из библиотеки звонят – уведомить, что книги давно просрочены.

Ирина Егоровна не поздоровалась – сразу перешла к делу:

– Анастасия! Нам надо встретиться.

«Швырнуть, что ли, трубку – как она сама бросает?» Но Настя покорно ответила:

– Хорошо, мама. Давай. Давай встретимся. Где?

– Кажется, адрес ты знаешь, – отрезала Ирина Егоровна. – Приезжай сегодня, к семи часам.

Время встречи Настю не устраивало. На сегодня, на пять, она записалась в женскую консультацию. Но ей и в голову не пришло просить маму принять ее попозже. «Ладно – постараюсь успеть. А если в поликлинике будет очередь, придется канючить, чтоб пропустили. Приступ тошноты изображать».

Правда, ей ничего изображать и не нужно: чувствует она себя – хуже некуда. «Вроде бы организм – молодой, здоровый, а беременность, как пишут в журнале „Здоровье“, – не болезнь, а состояние. Только почему так тянет прилечь, закрыть глаза, ткнуться носом в подушку?»

Но не будешь же все время лежать! Однако когда Настя не лежала, ее постоянно преследовали всякие пакости: то голова кружилась, то перед глазами цветные медузы плавали… И тошнило – не только по утрам, как полагается, а постоянно.

…Очередь в женской консультации состояла из совсем взрослых тетенек. Тетеньки дружно прервали беседу. Оглядели бледную Настю, зашептались. Она расслышала:

– Первый ребенок… Токсикоз… Астения…

Она робко спросила:

– Извините, а вы меня не пропустите? Я к Евдокии Гавриловне, на пять.

– Мы все – к ней. Кто на три, кто на три тридцать, – проворчала какая-то брюзга.

– Да пусть идет! – вступились за Настю остальные. – Еще грохнется в обморок… Не видите, что ли, – девушке плохо?

– Спасибо, – выдавила слабую улыбку Настя. Все-таки народ здесь, в центре (в консультацию пришлось идти по месту прописки), приветливей, чем в Измайлове.

Впрочем, врачиха, Евдокия Гавриловна, оказалась много суровей, чем тетки из очереди. Она бегло осмотрела Настю, вынесла ожидаемый вердикт: беременность десять недель, и тут же принялась стращать:

– Студентка? Ах МГУ, факультет журналистики?! Знаем мы ваш факультет! Выпиваешь, небось? Покуриваешь? Что головой трясешь – у вас все там курят! А потом удивляются, что у них дети – трехногие.

Настя пискнула:

– Я вообще не курю. И спиртное – не пью. Не лезет… А почему вы сказали – «трехногие»? Вы… Там увидели?!

Докторша усмехнулась:

– Там пока таких деталей не видно… Да ладно, успокойся ты! Ишь, слезы выпустила! Не реви, говорю, – валерьянки у меня нет! Это я так сказала, для профилактики. Живешь с кем?

Настя на секунду замялась:

– С… с мужем.

Докторша стрельнула глазом на безымянный палец без кольца. Но спорить не стала.

– Скажи мужу, что беременность у тебя протекает тяжело. Организм истощен, давление – низкое. Пусть бережет тебя муж. Так и скажи ему: врач, мол, велела меня беречь. Особое питание пусть обеспечит. Каждый день – соки, натуральные, по литру. Фрукты. Парное мясо. Икорка… Ешь все, что хочется: аллергии у тебя нет. Но никаких консервов, никаких пакетных супов, поняла? И витамины тебе выписываю, заграничные. В аптеках их не бывает, надо доставать. И стоят недешево – но придется потратиться. Здоровье дороже.

Настя робко вклинилась в монолог врача:

– А нельзя сделать что-то… чтобы поменьше тошнило? Таблеток каких-то выписать? Может, хоть уголь попить, а то совсем сил уже нет…

Врачиха строго сказала:

– Какие таблетки? Тебе, подружка, никаких таблеток вообще нельзя. Ни угля, ни аспирина. А тошнота… Питайся правильно. И слушай свой организм. Просит он, скажем, гранатовый сок – покупай сок, немедленно. А лучше – свежие гранаты. И сразу станет полегче. Обещаю.

«Если бы у меня деньги были… на гранаты, – грустно думала Настя, шагая прочь из консультации. – Ну врачиха дает, ну наговорила… Рекомендации – аб-балдеть. Мужа, значит, порастрясти – чтоб обеспечивал… Вот это совет! Эй, Сенька, давай, выходи из своего Лефортова – и обеспечивай меня икрой и ананасами, ну, быстро!»

Настя остановилась у продуктового магазина, бегло осмотрела свое отражение в витринном стекле. Ну и видок у нее – даже в мутной витрине заметно, что глаза запали, а румянцем и не пахнет. Мама, пожалуй, мигом поймет, что дело с ней нечисто.