Возвращение пираньи

«Вот и ладненько, – подумал Мазур. – Вот все и устроилось, и не надо врать дальше. Вряд ли те, кто теперь раскалывает лейтенанта и Смита, посвятят Ольгу в результаты своих изысканий... Ч-черт, а если Смит начнет всерьез колоться? Вот это так опаньки. Если они вытрясут из него, кто такие на самом деле сеньор Влад и сеньор Мигель... Ну, предположим, какое-то время пройдет, пока эта информация из полиции пропутешествует в контрразведку, бюрократия и здесь скажет свое веское слово, и все равно... Нужно побыстрее убираться отсюда. Из этого гостеприимного города».

– Нужно побыстрее убираться отсюда, мне кажется, – вслух повторила Ольга его невысказанные мысли, так что Мазур вздрогнул.

– Что?

– Пора убираться. Мало ли что конкуренты «Барридадо Куинес» могут еще подстроить. Концерн не бедный, возможности есть... А ты молодец. – Она обняла Мазура прямо посередине тротуара и поцеловала в губы. – Я больше всего боялась, что ты на них кинешься, могли и выстрелить... Сейчас поймаем такси, залягу в ванну, смыть следы от лап... Слушай, а снаряжение вам уже доставили?

– Еще не знаю, – сказал Мазур чистую правду. – Может, пока мы с тобой столь бурно развлекались, и прилетел уже специалист...

И таково уж было везение Мазура, что он, вылезая первым из старенького такси у парадного входа в отель, увидел, как из машины поновее, белого «игуасу», выбирается дон Херонимо, и швейцар уже нацелился на его чемодан.

Разумеется, Мазур соблюл конспирацию и резидента не узнал.

Глава третья

Указующий перст полководца

В Латинской Америке, как нигде, любят в обиходе сокращать названия своих городов. Сантьяго-де-Чили – Сантьяго, Буэнос-Айрес – попросту Байрес, Барралоче – Баче. И так далее, любой знаток может пополнять список до бесконечности. Мазуру пришло в голову: если распространить эту традицию и на имена, дон Херонимо будет смотреться весьма даже пикантно – для человека понимающего...

Но внешне он, конечно, своих фривольных мыслей не выказывал. Говорил сухо и четко, как подобает на серьезном военном совете:

– Я не разведчик, но методика здесь примерно та же самая... Американца в полиции, конечно же, начнут немедленно колоть.

– Если только у него нет надежного прикрытия на случай именно таких неожиданностей, – бесцветным голосом уточнил дон Херонимо.

– Меня всегда учили начинать с самых скверных допущений, – сказал Мазур. – Давайте исходить из того, что прикрытия у него нет. Его будут трясти, сдается мне, без лишнего гуманизма, нравы тут, конечно, несколько смягчились после дона Астольфо, но все равно далеки от пасторали...

– Это точно, – с чувством дополнил Кацуба.

– Весь вопрос в том, насколько быстро из него выбьют все о нас, – сказал Мазур. – И насколько быстро эта информация из полиции уйдет в ДНГ...

– Я бы дополнил с учетом личного опыта, – прервал его Кацуба. – Вовсе не обязательно – в ДНГ. Здесь открывается простор для комбинаций – в зависимости от того, на кого ориентируется здешний полицейский босс и чей он человек. Кроме ДНГ, есть еще военная разведка, разведка сухопутных сил, флота, авиации, Управление политической полиции под личным контролем президента, наконец, Стратегический центр...

– Боюсь, хитросплетения, о которых вы намерены повествовать, мне известны лучше, чем вам, – сварливо протянул дон Херонимо. – Подозреваю, я провел здесь больше времени, нежели вы...

– Они просто подводят вас к выводу, что необходимо быстрее взяться за дело, – примирительно сказал Франсуа.

– Можно подумать, я стремлюсь дело затянуть, чтобы получить побольше суточных, – окрысился дон Херонимо. – Можно подумать, мне здесь нравится, в этой дыре... – Он резко развернулся к Мазуру: – Ваши... лирические отношения с очаровательной Ольгой, как я понимаю, давным-давно перешли в самую что ни на есть взрослую стадию? Вы не кривитесь, полковник, вы, в конце концов, на задании...

– Надеюсь, вас не интересуют подробности? – ощетинился Мазур.

– С чего бы, я, да будет вам известно, не вуайерист... И даже не собираюсь читать вам нотации, в конце концов, никто вам не запрещал вести половую жизнь и не запрещал ее вести с какими-то конкретными особами... – Он покривил бледные губы. – Более того, думаю, вам не запрещались даже гомосексуализм и зоофилия – коли уж есть потребность и это не мешает делу, отчего же нет...

Ах, с каким удовольствием Мазур провел бы самый примитивный «кошачий мах»! Плохо, когда к тебе придираются, тебе хамят, но если этим занят твой непосредственный начальник, все еще хуже, а этот бесцветненький субъект сейчас как раз и есть начальник, командир, полководец...