102  

Поалей Цион – сионисты-социалисты… смотрели на это по-другому. Разделяя социалистические убеждения, они сохраняли верность национальной идее, основанной на концепции единого еврейского народа и восстановлении его независимости. Оба эти направления были нелегальны и находились в подполье, но, по иронии судьбы, злейшими врагами сионистов были бундовцы…»

Это слова впоследствии подтвердились полностью, Бунд влился в партию большевиков, Поалей Цион в двадцатые годы раскололся из-за внутренних противоречий (за которыми явственно просматриваются ушки ГПУ). Вопреки распространенному мнению, будто «евреев террор не касался», в списках расстрелянных в Петербурге заложников мы находим немало имен, опровергающих это убеждение:

Самуил Шрейдер, эсер, бывший начальник милиции.

Лазарь Берман, правый эсер.

Соломон Ильич Марголин, купец второй гильдии.

Самуил Якобсон, купец Гостиного двора.

Бейлин, ювелир.

Израиль Берович Юдидево, владелец типографии.

Лившиц, купец второй гильдии.

Гликин Берл Матвеевич, фабрикант.

Лейман, прапорщик.

Когда в 1920 г. из Палестины в Советскую Россию неосмотрительно приехали члены так называемого Гдуд ха-авода, отнюдь не во всем разделявшие большевистскую идеологию, с ними расправились быстро: часть сослали в Сибирь, часть расстреляли. В 1927 г. ОГПУ бросило в тюрьму главу хасидов, любавичского ребе Иосифа-Ицхока Шнеерсона – за его религиозную деятельность. Приговоренный сначала к расстрелу, а затем к ссылке, Шнеерсон был выпущен исключительно благодаря волне протестов из-за границы.

Идея сионизма в изложении одного из лидеров сионизма Владимира (Зеева) Жаботинского не содержит ни русофобии, ни человеконенавистничества. Это просто-напросто национализм – причем, что важно, не связанный с враждебностью к каким бы то ни было «инородцам». Жаботинский как раз отрицательно относился к идеям «ассимиляции» и «чрезмерного наплыва евреев» в русские культурные организации («не стоит быть музыкантами на чужой свадьбе, особенно если есть хозяева и гости давно ушли»). Выход он предлагал простой и достойный: если вас обижают здесь, нужно уехать в Палестину, создать там свою страну, окружить ее высокой стеной, после чего объявить остальному миру: мы не лезем в ваши дела, а вы не лезьте в наши… Это как раз и есть здоровый национализм, в противовес тому ущербному, больному и грязному, что всегда подразумевает восхваление и превосходство своей нации в сочетании с ненавистью к другим…

Именно Жаботинский в июле 1917-го, выступая в Таврическом дворце перед полупьяной революционной толпой, смело и открыто признался, что считает свержение монархии большим несчастьем для России. Чуть позже, когда на Украине несколько красных полков восстали против Советов, Жаботинский дал срочную телеграмму еврейским общинам: помочь восставшим чем только можно, одновременно уничтожать красных комиссаров без малейшего колебания, что ему обеспечило устойчивую, не улегшуюся за много десятилетий ненависть советских пропагандистов, независимо от национальности таковых. Тогда же, в двадцатые, в Европе на Жаботинского было совершено несколько покушений, так и оставшихся загадкой: он крайне мешал как британцам, так и ОГПУ, поскольку своей деятельностью отвлекал часть советских евреев от трудов на благо мировой революции…

Интересно, где были чисто русские по крови, когда Жаботинский выступал в Таврическом дворце?

Кстати, в том же дворце 25 октября 1917 г. состоялся Второй съезд Советов. Из пятнадцати человек, выступивших от имени своих партий с протестом против большевистского переворота, четырнадцать опять-таки были евреями. Пятнадцатый, правда, русский – тот самый, знакомый нам Суханов. Но он-то как раз позже перешел к большевикам…

Евреи в Гражданскую войну воевали и на другой стороне. Как раз Жаботинский и создал Еврейский легион, подразделения которого воевали в Архангельске против красных. В белой армии воевал и Д. Пасманик, впоследствии создавший в Париже Еврейский антибольшевистский комитет. Совет министров при Врангеле возглавлял Соломон Крым. И это далеко не единственные примеры. Тысячи евреев воевали за белых, тысячи эмигрировали после победы красных. Наконец, чекиста Урицкого застрелил молодой поэт Леонид Канегиссер, еврей по национальности и русский офицер. Сохранилось его заявление после ареста: «Я еврей. Я убил вампира-еврея, каплю за каплей пившего кровь русского народа. Я стремился показать русскому народу, что для нас Урицкий – не еврей. Он – отщепенец. Я убил его в надежде восстановить доброе имя русских евреев».

  102  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×