Биография smerti

– А что такого вы мне сказали? – удивилась Садовникова.

– Понимаешь, у нас в контракте записано: на рабочем месте никаких посторонних разговоров, – потупилась первая.

– Нет, сейчас побегу – и заложу, других дел у меня нет! – фыркнула Таня. И улыбнулась девчонкам: – Вы лучше скажите, отсюда до пляжа далеко?

– Не близко, – ответствовала первая.

А вторая быстро добавила:

– Но есть трансфер, маршрутка специальная. Каждый час туда-обратно народ возит. И бесплатно. Только вы так и напишите, что бесплатно и точно по расписанию...

Девчонки дружно затушили свои сигаретки и упорхнули обратно, в столовую. А Таня не спеша докурила и пошла искать пресловутый трансфер. Лучше любого массажа – съездить на пляж и искупаться.

Беркут

Он был молод, красив, богат, и никто не сомневался: Беркут забудет Юлю. Ведь даже в сентиментальном девятнадцатом веке безутешные поклонники рыдали на могилах своих возлюбленных лишь в романах. А в жизни – тосковали до сороковин и пускались на поиски новой дамы сердца.

Беркут к тому же даже Юлечкиным бойфрендом не считался. Так, одноклассник. Всего лишь один из поклонников. Давно бы мог утешиться. Тем более что рядом с ним постоянно красивые девахи вертятся. И бизнес у него специфический: сплошные переговоры в ресторанах да в ночных клубах, куда одному ходить неприлично, положено, чтобы длинноногая красотка сопровождала. Любая девчонка к нему бы прилепилась, только выбирай, и под венец бы с ним пошла, и просто вместе согласилась бы.

Даже родная мать не скрывала облегчения, что Юлии не стало. «Хоть женишься наконец на нормальной», – так и сказала.

Беркут и сам бы рад забыть. Влюбиться. Жениться... Он даже в один особо тоскливый день начал альбомы с Юлькиными фотками жечь. Но взглянул в свете пламени, в ее огромные навсегда оставшиеся молодыми глаза... и, обжигая руки, выхватил драгоценную книжицу из огня.

И на кладбище ходил, как дурак, чуть ли не каждую неделю. С цветами, с любимыми Юлечкиными розами. Сначала, конечно, банально страдал. Сидел на лавочке, курил, вспоминал Юлины взгляд и ее улыбку. Но довольно скоро острая боль притупилась. И теперь в юдоли скорби Беркут, наоборот, успокаивался. На кладбище – прохладном, с видом на море – хорошо думалось. И сколько раз получалось – шел вроде бы просто могилу навестить, а на обратном пути в голове вдруг само собой вспыхивало решение какой-нибудь проблемы (в бизнесе-то как без проблем!). Получалась зарядка для мозгов. Но людям не объяснишь, что он на кладбище просто размышлять ходит, вот и считали все, что Беркут до сих пор безутешен.

Сейчас, спустя годы, он, конечно, уже не страдал. Однако вычеркнуть Юлю из жизни никак не получалось. То на улице похожее лицо мелькнет... то в ночном клубе конкурс красоты, и он всех красоток с подиума невольно со своей несостоявшейся возлюбленной сравнивает... то «прикормленный» майор из УВД отрапортует: будто следствие в очередной, сотый уже раз вышло на след Юлиного убийцы.

И Юлиным родителям Беркут помогал – больше помочь им некому. Те, бедные, только и думали, как бы отомстить за смерть дочери, убийцу разыскать. Однако менты рыли-рыли носом землю, а в результате шиш. Куча версий и ни одного реального подозреваемого. Сначала дело приостановили, потом и вовсе закрыли... Никого гибель фотомодели Шипилиной больше не интересовала.

Юлины родители возмездия не дождались – умерли.

И только один Беркут продолжал приходить на ее могилу. И верил: когда-нибудь правда восторжествует.

Таня

На обратном пути Холмогорова была задумчива, молчалива. Сосредоточенно глядела в окошко, рта не раскрывала. Таня на рожон тоже не лезла, расслаблялась спокойненько на кожаном сиденье «Мерседеса». Захочет хозяйка начать работу – сама скажет.

Но уже и из Сочи выехали, и с шоссе на Красную Долину повернули, а шефиня все молчала. И только когда водитель выдвинулся в левый ряд и набрал приличную скорость, вдруг вскинулась:

– Три часа... а я не обедала.

– Можно остановиться в Красной Долине, – предложила Нелли. – Там, говорят, очень неплохой ресторан открылся. С живой форелью.

Но Холмогорова лишь равнодушно плечом повела, буркнула:

– Некогда.

Велела водителю:

– У ларька останови.

А когда тот затормозил, приказала:

– Сбегай, чипсов купи. Водички. «Сникерс» какой-нибудь. Ну и себе, что хочешь.

«Вот это миллионерша! – восхитилась Таня. И тут же спросила себя: – Или просто на публику работает, передо мной рисуется? Вот, мол, какая я простая да деловая: на ходу чипсы из ларька жую...»