Дикарка. Чертово городище

Даже не остановились! Подбадривая друг друга криками, пролетели к прекрасно видимой из-за огненных полосок двери, заколотились в нее. Точно, что-то у них наперекосяк!

Они, конечно, достигли двери, уменьшившись в численности – Марина с самого начала лупила на поражение. По грязному бетонному полу раскатились светящиеся шары, в их тусклом сиянии прекрасно видно было, что не менее четырех дикарей валяются кто где упал, с одними все кончено, другие же дергаются в последних конвульсиях...

Дверь распахнулась, на несколько секунд ярко осветив прилегающие катакомбы невыразимо ярким сиянием, – там, внутри, разгорелся нешуточный пожар. Света было достаточно, чтобы сориентироваться. Подхватив парочку шаров, Марина кинулась в ту сторону, где имела все основания подозревать наличие выхода во внешний мир...

Реакция ее не подвела, она успела должным образом оценить новую опасность и, когда впереди заметались лучи уже д р у г о г о света – резкого, электрического, яркого – отпрянула вбок, в очередной проход из множества (она уже успела понять, что оказалась в каком-то старом подвале старинного жилого дома, как-то соединявшегося с загадочным обитаемым подземельем).

И тут же мимо нее промчались несколько человек с ослепительными, сильными фонарями, действовавшие по знакомой тактике – подбадривая друг друга короткими возгласами, прикрывая друг друга, полосуя лучами фонарей вокруг, демонстрируя всем этим серьезную выучку, они быстро, целеустремленно продвигались к двери. Марина успела разглядеть автоматы, жестко топорщившуюся скорлупу бронежилетов, каски на головах. И моментально сделала вывод, что это все же никак не г о с у д а р с т в о: опытные, хваткие, умелые, но автоматы у них как минимум двух моделей, к тому же несколько устаревших, и каски того типа, что списан в армии давным-давно. Это не спецназ, не д е р ж а в н ы е волкодавы, голову можно прозакладывать...

Теперь она совершенно точно знала, куда ей бежать. И кинулась в ту сторону, пользуясь тем, что впереди не видно было противника, ни прежнего, ни нового, неожиданно нагрянувшего. По сути, и эти неизвестные нападавшие были ей врагами, потому что друзей у нее в этих краях попросту нет...

В лицо ударил прохладный ночной воздух – она оказалась на поверхности. Увидев совсем неподалеку мельтешение фонарей, суету нескольких человек вокруг огромного предмета, в котором она не сразу опознала вертолет, Марина бросилась в сторону, вдоль темной стены с выбитыми окнами, пригибаясь, держа палец на спусковом крючке. Насколько она успела рассмотреть, все окрестности больше всего напоминали самую обычную улицу, разве что деревьев тут не росло, поэтому вертолет и смог приземлиться у самого входа в бывшее здание...

Темные стены домов, звезды над головой, бледная луна... Она свернула за угол, прижалась к выщербленной кирпичной стене. Справа мерцающим сиянием светилось с полдюжины вытянувшихся в прямую линию проемов, походивших на подвальные окошки, – ага, это отблески разгоревшегося в подземелье пожара, туда, надо полагать, шваркнули сверху какую-то зажигательную дрянь.

Прислушалась. Вертолет стоял с выключенным двигателем, лопасти не вращались, было довольно тихо, и она отчетливо разбирала каждое долетавшее слово: насколько удалось понять, те, что остались на поверхности земли, перекликались по рации со спустившимися в подземелье...

– Есть сигнал! – вдруг истошно заорал кто-то из торчавших у вертолета. – Сигнал! Нарастающий! Здесь она, совсем близко! Во-он там, вон там!

Осторожно выглянув из-за угла, Марина мимолетно удивилась – трое бежали прямехонько к ней, к ее углу, туда, где она укрывалась. Здесь не было никого, с кем ее могли по какой-то случайности перепутать, она была за углом длиннющего дома единственным живым существом. А потому не следовало ломать голову над странностями, нужно просто-напросто делать ноги...

Она полоснула навстречу бегущим короткой очередью – один рухнул, вопя, остальные моментально сбились с лихого темпа, шарахнулись в стороны, залегли – и, перебежав неширокую улицу, опрометью кинулась меж двумя полуразрушенными домами.

Снова свернула за угол, наддала, перепрыгнула широкую и глубокую трещину в асфальте. Огибая деревья и кусты, повернула налево, понеслась по очередной улице. Шаги посреди здешнего безмолвия грохотали так, что хотелось выть от досады, но ничего тут не сделаешь, нужно хоть немного оторваться...