Богиня света

— Ну, полагаю, это очень хорошо, что ты оказался рядом.

С немалым усилием она заставила себя отвести от него взгляд и начала вытирать полотенцем волосы, прилагая к этому куда больше усилий, чем необходимо.

Аполлон наблюдал за ней. Памела выглядела потрепанной. Ее волосы окончательно перепутались. На ней была только одна туфелька — и от нее на одеяле цвета слоновой кости остались грязные пятна полинявших красок. Сердце бога света сжалось. Никогда в жизни ни одна женщина, хоть смертная, хоть бессмертная, не пленяла его до такой степени.

— Мне надо идти, — внезапно сказал он.

Памела глянула на него из-под полотенца.

— О?.. — и посмотрела на свои мокрые часы. — Четыре утра! Я и не подозревала, что уже так поздно.

Памела напомнила себе, что рядом с ней — незнакомец, и хотя было маловероятно, что он окажется насильником или серийным убийцей, особенно в свете того, что он спас ее, он все равно оставался мужчиной, очутившимся наедине с ней в ее номере далеко за полночь. Ситуация была слишком похожа на сюжет из еженедельной программы «Из жизни», а эти фильмы никогда не заканчивались хорошо.

— Да, уже поздно.

Аполлону совершенно не хотелось уходить, но разум твердил, что уйти необходимо.

— Полагаю, твоя сестра давно уже гадает, что с тобой случилось.

Аполлон побледнел.

— Ох, ты даже не представляешь…

Выражение его лица заставило Памелу улыбнуться.

— Ну почему же, представляю. Мой брат уже метался бы по комнате взад-вперед, ожидая меня, чтобы наорать из-за того, что я слишком задержалась и заставила его волноваться.

Губы Аполлона слегка изогнулись.

— Она наверняка пожелает узнать, что именно меня задержало.

Памела склонила голову набок, и этот жест был уже знаком и дорог богу света.

— И что же ты ей скажешь? — спросила она.

— Скажу, что меня задержал несчастный случай.

Он подошел к Памеле и плавно опустился на колени рядом с кроватью. Его рука нежно коснулась пострадавшей лодыжки. Потом Аполлон легонько погладил ее, позволив пальцам скользнуть чуть выше. И скорее почувствовал, чем услышал, как Памела задержала дыхание.

— Чудесный, совершенно неожиданный несчастный случай.

Памела едва дышала, когда он посмотрел на нее и снова коснулся ноги. Ей хотелось умолять его остаться, просить, чтобы он провел с ней всю ночь… Она не должна желать его так сильно; она ведь совсем его не знает! Рядом с ней незнакомец. Красивый, сексуальный, прекрасный незнакомец…

Аполлон отчетливо читал чувства, поочередно отражавшиеся на лице Памелы. Было слишком очевидно, что она охвачена желанием. Он видел в ее глазах эту мягкую, живую страсть. Он мог овладеть ею… он мог сжать ее в объятиях и соблазнить прямо сейчас. И ведь именно это и предполагалось… Артемида именно этого ждала от него. Памела, высказывая вслух свое заветное желание, не говорила, конечно, что хочет, чтобы некто занялся с ней любовью, но ее жажда слишком откровенно просвечивала сквозь слова. И Аполлон это видел, и Артемида тоже. Так что для того, чтобы снять чары заклинания, он и должен был лечь в постель с этой девушкой.

А потом? И тут в его ум, как внезапная зимняя буря, ворвалась новая мысль. А что, если заклинание навело на Памелу некие чары и то желание, которое он видит сейчас в ее глазах, всего лишь результат могучей магии, пробужденной нимфами? Если это так, то стоит ему заняться с Памелой любовью — и чары разрушатся. Она больше не захочет видеть его. Она больше не станет вот так смотреть на него своими умными, выразительными глазами, приобретавшими сочный медовый оттенок, когда в ней пробуждались вполне земные желания. От этой мысли бог света почувствовал себя потерянным и больным. Он резко поднялся на ноги.

— Я должен идти, — повторил он. — Нет, — жестом остановил он Памелу, когда та попыталась встать. — Ты должна дать отдых ноге. Ложись спать и устрой ее как-нибудь повыше. Завтра будешь чувствовать себя так, словно ничего не случилось.

У Памелы все внутри оборвалось, когда Фебус повернулся к двери. Он сказал, что объяснит сестре свою задержку несчастным случаем. Может, он именно это и имел в виду? И после этой ночи они больше не увидятся?

— А для тебя завтра тоже все будет так, словно ничего не случилось?

Памела только тогда осознала, что произнесла это вслух, когда Фебус остановился. Он обернулся, и его невероятные синие глаза как будто вспыхнули. Он поднял руку, которой недавно касался ее лодыжки, ладонью вверх.