Белый пиар

Женщина, изъясняющаяся исключительно шепотом, знаками или (наверное) путем взаимной переписки.

«Значит, – подумал Кева, – две телки сговорились в другое время. И в другом месте. Где сговорились? И как?.. Ну, например, на работе… На работе…»

Из подъезда снова выползли двое бритоголовых. На этот раз они были довольны сами собой до чрезвычайности. Гордо подошли к «девятке».

– Мы взяли ключ у комендантши… – начал издалека один.

Второй нетерпеливо перебил:

– На верхотуре двое следов! Там ходили две козы… Ну, то есть телки… – сбился он, поправился: – то есть – две девки…

– Откуда решил, что – девки? – сразу спросил Кева.

– Размер ботинок очень маленький, – показал урод руками, разведя большой и указательный палец. – Номер тридцать пятый – тридцать шестой. У обеих.

– Хорошо, – бросил Кева. Вышел из «девятки». – Давайте, ищите девку. – Бритые недоуменно переглянулись. – Отрабатывайте ее связи… Друзья там, родственники, знакомые… Я уезжаю. Если что – звоните на трубу…

Кева поспешил к своему «мерсу».

Кажется, все сошлось.

В тот день, когда проникали в кабинет Дубова, в офисе присутствовало шесть человек. Из них две девки – секретутка Юлия и Евгения Марченко.

Вчера в квартире этой козы Юли опять была девка. Девка, с которой Юля раньше – причем скорее всего на службе – о чем-то сговорилась…

И эта странная женская связь покоится на мощном фундаменте: исчезнувший и погибший охранник Жора.

Жора, которого перед смертью пытали…

Давно пора встретиться с этой Марченко. Встретиться и потолковать с ней.

Потолковать с пристрастием.

Кева уселся в свой «мерс». (Какой все-таки комфорт по сравнению с допотопной «девяткой»!) Достал из кармана мобильник. Набрал номер. Прямой номер Дубова не отвечал. «Небось бегает по агентству, подчиненных строит», – со злостью подумал Кева и позвонил на рецепшн.

– Агентство «Глобус», добрый день, – раздался голос новой, незнакомой секретутки.

– Дубова, – бросил Кева.

– Как вас представить?

– Представь меня, деточка, со стоящим хером!

– Что-о? – жалобно мяукнула секретарша.

– Это Кевелев. Дубова давай быстро!

– П-простите, – стала заикаться она, – н-но Олег Петрович отъехал на п-переговоры…

– Тогда Пахомова!

– М-минуточку…

В трубке понеслась мелодия «Тореадор, смелее в бой». Кева завел машину, развернулся и поехал дворами к улице Королева. В зеркальце заднего вида заметил, как растерянно, переругиваясь, садятся в свою «девятину» горе-помощники. Наконец мелодия прервалась, снова послышался ошалевший секретаршин голос:

– И-извините, но Федор Степанович вышел… Кажется, он в столовой…

– Так переключи меня на столовую!

– Одну секундочку…

Кева за привычные пять секунд разогнался до сотни. Затем резко затормозил у светофора. Трубку наконец взял главбух Пахомов.

– Привет, Степаныч! – бросил Кева. – Чего жуешь? Макароны с сосиской?

– Мороженое, – с достоинством ответил Пахомов.

– Слышь, Пахомыч, у тебя там есть сегодня на службе такая Марченко?

Кева круто взял со светофора – ускорение аж вдавило его в кожаное сиденье. Стал одной рукой выворачивать руль направо, к Звездному бульвару.

– Имеется, – осторожно ответил главбух.

– Чего, она там с тобой рядом? – хохотнул Кева. – Кадришься, перец?

– Бывает, – неопределенно проговорил Пахомов.

– Ну, прибереги ее для меня. Давно хочу с ней познакомиться.

Кева дал отбой и утопил акселератор. «Мерседес» помчался по Звездному бульвару в сторону Шереметьевской улицы.

Через полчаса, максимум – через сорок минут Кева прибудет в «Глобус»…

В то же самое время. Женя

Женя стремительным шагом направлялась к своему кабинету.

Об ее якобы увольнении сотрудники, кажется, до сих пор не знали. По крайней мере, никто за спиной не шептался и сочувственным взглядом не провожал.

По пути ее остановила одна из менеджериц. Доложила:

– Готовлю первую отчетную папку по «Пополамам»…

«До чего ты некстати!» – досадливо подумала Женя и с трудом изобразила заинтересованность: «О'кейчик!»

Леночка кивнула и тут же задала следующий – кажется, гораздо более важный вопрос:

– Интересно, куда Юлька-то подевалась? Неужели правда поехала к тетке?

Женя, уже закаленная в боях с охранником Колей и Дубовым, отрезала:

– Не знаю. И знать не хочу. Свинство это с ее стороны – вот так смываться!