Бешеная

– Не оскудела талантами земля русская… – кивнула Даша.

– Да уж… Словом, размах грандиозный, но эту пиратскую вольницу понемногу начинают прижимать – и из-за воплей с той стороны бугра, и из-за собственных интересов. Появляется все больше фирм, которые намерены вести дела предельно цивилизованно. У моих клиентов – как раз тот случай. Кое-кому может показаться, будто они ничего не теряют, коли ваш город от столицы далеко, – но поставьте себя на их место. Вы выкладываете приличные деньги за товар, купленный с соблюдением всех законов, а кто-то хапает то же самое, выложив на черном рынке раз в двадцать меньше… И потому вы в целях недопущения впредь договариваетесь со столь же законопослушными собратьями по бизнесу, решаете ни за что не спускать пиратам. С использованием строго законных методов… или по крайней мере тех, что не предусмотрены уголовным кодексом.

– Как это понимать?

– Методы, которыми я прижал «черных дубляжников», скажем так, уголовным кодексом не предусмотрены… – ухмыльнулся Мироненко. – И ихний главный в конце концов выложил адреса и телефоны троицы с «Алмаза», что приезжала в Москву. Мы с собой привезли копии всех договоров…

– Где они у вас хранились? – насторожилась Даша.

– В моем дипломате, в синей папке. Дипломат остался в гостинице.

– Дипломат я помню, а вот папки не было… – протянула она. – Значит, вы прилетели в наш веселый городок… и что было дальше?

– У Гурьянова здесь был знакомый его знакомого. Такой Миша Сорокин. Он был чем-то знакомому Гурьянова обязан по столичным делам…

– А вам известно, что Миша собой представлял?

– А какая разница? – частный сыскарь спокойно пожал плечами. – Во-первых, нам не обойтись было без местного гида-проводника, знающего все ходы и выходы. Во-вторых, мы не планировали ничего противозаконного – так что, будь Миша хоть самим Аль Капоне, на сей раз игра предстояла честная. Марзуков, нам сказали, в Германии, а Ольминская погибла. Мы дозвонились до Баранова, телефон оказался контактным, но ему довольно оперативно все передали – он позвонил назавтра утром и предложил встретиться. Никто и подумать не мог… Хотя дело это грязное и паскудное, они не могли не понимать, что за нами придут другие, и потом, пиратский видеобизнес – не та сфера, где при разборках начинается автоматная пальба. По крайней мере, прежде такого не случалось.

– Все?

– Все.

– Вы же понимаете, что проверить будет легче легкого…

– Да ради бога, – сказал он. – У вас ручка с блокнотом найдется? Пишите адрес и телефон «Арбат-Видео», проверьте завтра же…

Выйдя из палаты, Даша взяла Жору за локоть и громко спросила, демонстративно кивнув на маявшуюся тут же медсестру:

– Жора, эта девочка – неглупая?

– Да вроде бы не дура…

– Вот и постарайся ей убедительно втолковать: если наш продырявленный граждан попросит ее кому-то позвонить или отправить телеграмму, а она немедленно не позвонит мне – я на нее категорически обижусь, а обиженная, я зла…

Кивнула ему и направилась к лестнице, не столь уж и довольная беседой. Залетный искатель справедливости прав: из-за нелегально купленного фильма никто не станет баловать с автоматом в центре города. Еще и потому, что дальше пойдет по песне Высоцкого: «Я ухожу – придет другой…»

А значит, версия Мироненко грешит пробелами и враньем. Но отчего-то же он держался столь убогой версии, прекрасно понимая, как легко уголовке будет ее проверить?

– Рыжая!

Уже взявшись было за ручку дверцы (притомившийся сержант Федя радостно запускал мотор, но зажигание не схватывало), она повернула голову. Из белой «восьмерки» целеустремленно вылезали Антонюк и Неволин, бортковские сподвижники из особо доверенных.

– Запел?

– Ага, – сказала Даша. – Совершенно бездарно запел, фальшивит несказанно… Ребятки, вы слышали когда-нибудь, чтобы за аудио-видеопиратство дырявили из автоматов?

Орлы переглянулись, пожали плечами.

– Только ежели дикий рэкет… – сказал Антонюк. – Как он, в хорошей кондиции?

– В полной, – сказала Даша. – Валите, побазарьте. Авось вам больше…

Высоко над ними звонко разлетелось стекло. Даша машинально задрала голову – и шарахнулась, сверху в туче осколков летел непонятный предмет, тут же с грохотом брызнувший обломками метрах в пяти от застывших в нелепых позах сыскарей. Света, падавшего из ярко освещенного вестибюля, было достаточно – и Даша вмиг узнала бело-синий узор на черепках. Остатки ночника, возле которого она сидела пару минут назад…