Нечаянный король

Две ее товарки со всей скоростью, на которую были способны, кинулись за одеждой. Сварог пошевелился, поняв, что чувствует себя вовсе не так скверно, как только что казалось, осторожно встал на колени, а там, приободрившись, и выпрямился во весь рост. Из долины доносился рев волынок – здешняя церемониальная музыка особо торжественных случаев, для человека непривычного сравнимая с добрым ударом по морде. Главная старуха с небывалым проворством кувыркнулась ему в ноги. Сварог растерянно наклонился над ней:

– К чему такие церемонии?

– И не уговаривайте, светлый король, не встану… – отозвалась старуха в почтительном испуге.

Первая заповедь истинного короля – ничему не удивляться и всегда настоять на своем… Сварог, подпустив металла в голос, отчеканил:

– Приказываю встать! Что за глупости…

Старуха поднялась, помогая себе корявой палкой. Две других уже стояли рядышком, держа на вытянутых руках одежду и регалии. Руки у них явственно тряслись.

– В чем дело? – спросил Сварог. – Вроде шло, как обычно…

– Вот то-то, светлый король, что совсем даже необычно… – промолвила старуха, все еще испуганно моргая. – Тут на моей памяти побывало восемь королей, но не припомню я ничего похожего, да и прошлые хранительницы никогда ни о чем подобном не заикались. С тех самых пор, как стоит королевство, случая не было, чтобы король с Матушкой-Землею обнялся по-настоящему… Обычай и обычай… Полежал себе, пока лучина горит, и пошел корону на башку напяливать… А с вами вон как обернулось… По-настоящему. Мать-Земля к вам так приникла, что даже я почуяла, мышь ничтожная, пыль под ветром… Такое, болтают, случалось только в старые времена, до Шторма, когда и люди были другими, и не отвернулась от них Мать-Земля… Ох, и непростой вы человек, ваше светлое величество…

Она вновь попыталась бухнуться на колени, Сварог едва ее удержал, – и принялся торопливо одеваться, чувствуя себя почему-то неловко, словно тем, что оказался не таким, испортил привычную церемонию. Пожал плечами:

– И что теперь? Что все это должно означать?

– Не знаю, светлый король, – покаянно откликнулась старуха. – Уж простите дуру темную, но не знаю я, да и никто, наверное, не знает, забыли начисто… Кто ж знал, что однажды все выйдет по-настоящему, что Мать-Земля всерьез отзовется… Ох, большие дела вам на роду написаны, коли Матушка изволила отличить от прочих и выказать благоволение… Извольте с холма спуститься, корону принять…

Поправив тяжелые золотые цепи, Сварог стал спускаться прежней дорогой, опять-таки не чувствуя ничего, кроме смущения, неловкости и даже, пожалуй, откровенной тоски, – вновь столкнулся с чем-то непонятным, однако имевшим к нему самое прямое отношение. Мало было сложностей, тайн и сюрпризов…

Поджидавший его Даглас, стоявший впереди шеренги молчаливых глэрдов, шагнул навстречу, обеими руками протягивая корону с зубцами в виде цветков чертополоха и трилистников клевера. Подхватив ее, Сварог возложил золотой обруч себе на голову так, чтобы огромный желтый алмаз Индари, как и положено, оказался над переносицей (это было не труднее, чем надевать фуражку, помогли армейские рефлексы). Старуха тем временем самозабвенно шептала что-то Дагласу на ухо. И седоусый глэрд вдруг осунулся лицом, отступил на шаг, растерянно пробормотав:

– Мой король… Да что же это… Всерьез?

На его лице читался благоговейный страх и нешуточное почтение. И Сварог, вновь мысливший насквозь циничными категориями уже приобретшего кое-какой опыт государственного мужа, подумал: а ведь управляться с ними теперь будет гораздо легче, вон как подобрались, чуть ли не по стойке «смирно». Что бы это ни было там, наверху, но авторитета ему оно прибавило вмиг и несказанно.

Приветственные крики из тысяч глоток раздались со всех сторон, так что Сварогу захотелось зажать уши. Однако он все же расслышал, как Даглас негромко распорядился, поманив юного телохранителя:

– Так и объявите народу: что это случилось всерьез…

Оказавшаяся рядом Мара вопросила со всей юной непосредственностью:

– Что там такое стряслось, что они все забегали?

Сварог тихонько ответил:

– Сам не пойму, но подозреваю, что-то эпохальное.

– Вечно ты во что-нибудь да ввяжешься, – хмыкнула боевая подруга. – Стыдно с тобой на люди выйти…

Сварог с несказанным удовольствием отвесил ей легонький подзатыльник и, не поворачивая головы, спросил: