Ярость

Кречет вскинул брови:

– Что-то новенькое. А при каких обстоятельствах?

Сказбуш сухо заметил из своего угла:

– Я кое-что слышал. При таможенном досмотре у них нашли героин. Чуть ли не по мешку. Во всех трех случаях. Но наши прошляпили при аресте, а те парни, видать, крутые, тут же смылись.

– Поиски ведутся? – поинтересовался Кречет.

Сказбуш развел руками:

– Людей недостает. Да и куда те денутся в чужой стране?

Кречет пристально посмотрел на министра. Я почувствовал, что даже самые тщательные поиски не дали бы результатов. По крайней мере, сбежавших мафиози вряд ли нашли бы живыми.

– Ладно, – отмахнулся Кречет. – Еще пару таких случаев, и река, что течет через наши границы, превратится в ручеек. Надо только организовать утечку информации. Пусть самый болтливый проговорится газетчикам... Кто у нас любит покрасоваться перед телекамерами? Степан Бандерович, вы сболтнете, а потом, испугавшись, попросите держать все в тайне. Ну, чтобы сразу во все газеты.

Коломиец красиво выпрямился:

– Я самый болтливый? Да я как рыба об лед!

– Вы самый красивый и обаятельный, – утешил Кречет. – Фото и теле гигиеничный.

Мирошниченко поглядел на одного, на другого, сжалился:

– Давайте, сболтну я. Мне легче. И так рвут на части.

Глава 36

Странно, такая собачья жизнь, когда на каждом углу надо оглядываться, пугала, но в то же время и приятно щипала нервы. Все-таки все мы, даже самые одухотворенные, произошли от обезьян, да не тех макак, что прыгают по веткам, а от крепких громил, что жили в пещерах и голыми руками давили всяких там пантер.

Сердце начинало прыгать, когда вблизи проезжала машина, когда двое-трое крепких мужчин проходили вблизи. Хрюку переучивать не стал на собаку-телохранителя, поздновато, да и пусть остается тем милым зверем, добрым и ласковым, страшным только с виду, да и то издали.

Конечно, даже президентов стреляют снайперы, но меня стрелять не станут. Постов не занимаю, жгучих тайн не ведаю. Если кому-то все еще нужен, то не только живым, но и с желанием сотрудничать.

Почти полночь, пора хотя бы посмотреть на чудо ноут-буковской техники, но едва я протянул к нему руку, раздался звонок:

– Алло?

– Папа, – донесся голос дочери, – как хорошо, ты ложишься поздно. Послушай, я записала Дашеньку в секцию каратэ!

– Что? – изумился я.

– В секцию каратэ, – крикнула она громче. Из трубки рвались хрипы, далекая музыка. – Теперь после бассейна я буду ее возить еще и в секцию... Что ты скажешь?

Образцовая дочь, она всякий раз советовалась со мной. Правда, я никогда не перечил, все равно сделает по-своему, но это и сохранило нашу дружбу: я не перечил, а она, обжегшись, вспоминала мой сдержанный комментарий, понимала, что отец все-таки был прав, сердилась, затевала новую глупость, я снова не возражал, только комментировал, и снова история повторялась и повторялась...

– Что я скажу? – удивился я. – Ты знаешь мое отношение ко всей этой ерунде. Но ребенку надо в самом деле чаще бывать на людях. Нельзя всю жизнь прожить, общаясь только с мамой, папой, бабушкой и Интернетом. В секции привыкнет к общению...

Конечно, дочь ждала других слов, помолчала, чуть надулась, но переломила себя и сказала весело:

– Я рада, что ты одобряешь! Пусть растет ребенком, который умеет постоять за себя.

– Пусть, – согласился я.

Она чмокнула в трубку, я услышал щелчок и частые гудки. Каратэ, подумал я насмешливо. В доме напротив тоже есть такая секция, только для взрослых. Вечерами вижу через окна, как с дикими экзотическими воплями тренируются эти хорошие недалекие люди. Не то, чтоб уж совсем тупые, но настолько наивные, что всякий раз покупаются хоть на йогу, гербалайф, похудение без усилий, выращивание волос на лысине или очередное восточное единоборство.

Тоже веяние времени, подумал зло. Веяние времени здесь, в Европе, Америке, а теперь и в России. Когда-то в печати, еще в шестидесятых годах, было сообщение об эксперименте по передаче образов на расстояние. Группа американских ученых поднялась на Тибет, а другая на атомной подводной лодке выплыла на середину Тихого океана и легла на дно. После чего под наблюдением комиссии начался эксперимент с картами Зенера. А потом подсчитывали количество совпадений, но не столько выясняли процент случайного совпадения, сколько всех потрясал факт, что передача велась на таком расстоянии! И с таких мест!