Ярость

В альбоме фото разместить явно не успел, навалено кучей, теперь выбирал и подкладывал мне, соблюдая очередность. Вот в аэропорту, вот на трапе, а вот уже сходят на берег Крыма... Снимал Леонид в самом деле здорово, тут он силен так же, как я в компьютере, хоть оба непрофессионалы.

– Это пропусти, – сказал Леонид великодушно, он знал, как все ненавидят рассматривать семейные альбомы, интересные только для самих хозяев. – И это... Начинай с третьего листа.

Глава 6

Здесь снимал явно сам, снимок был великолепен. Фира стояла, совершенно обнаженная, у кромки воды. Волна набежала на щиколотки, со спины падал красноватый свет заходящего солнца, волосы и плечи искрились, словно по ним пробегала плазменная молния. Лицо было в тени, но Леонид поставил ее так, что красный свет выхватывал из тени кончики груди, и те красно и вызывающе приковывали все внимание только к себе.

– Здорово, – восхитился я.

– Это что, – сказал Леонид скромно. – Ты дальше смотри.

На кухне снова засвистел кофейник, Фира вышла, слышно было, как звякают чашки. В закатном зареве Леонид сделал еще с полдюжины снимков, все как на подбор, а Фира позировала хоть и расковано, но помнила, что она – мать пятнадцатилетней дочери: втягивала живот, напрягала мышцы груди, достаточно крупной, чтобы стремиться обвиснуть как уши спаниеля.

– Ну как? – спросил Леонид горделиво.

Фира внесла поднос с кофе, быстро расставила, улыбаясь, чашки, тарелочки с такими же бутербродами. Щечки ее слегка порозовели, она украдкой заглянула в альбом, пытаясь понять, над каким из ее снимков я раскрыл от восторга рот.

– Здорово, – повторил я. – Просто здорово! Фира, ты просто молодчина. Глядя на тебя, никто не скажет, что у тебя вообще есть дочь. А скажи, что есть, и что не в детском садике, а вот-вот замуж, так челюсти отвиснут до пола.

Она благодарно улыбнулась. Через глубокий вырез платья, когда нагибалась, подвигая ко мне кофе, я мог рассмотреть ее трусики. Живот ее все еще сохранил очертания живота нерожавшей женщины, хотя и появились очаровательные складки.

– Леонид достал меня этими снимками, – пожаловалась она, но глаза ее смеялись. – Те деньги, что скопили на фрукты, потратил на пленку.

– Не скажи, – прогудел Леонид весело. – На фрукты хватило. А нащелкал только две катушечки по тридцать шесть кадров.

Дальше Фира была во всех позах: стоя, лежа, сидя, сперва – беленькая, затем постепенно покрывалась загаром, а ее фигура словно бы подтягивалась, грудь стала выше, а в поясе тоньше, будто Леонид изнурял ее наклонами и скручиваниями, но я знал, что оба слишком ленивы, чтобы даже подойти близко к тренажерам.

– Ты мог бы подрабатывать фотографом, – заметил я. – Снимки лучше, чем у рядового профессионала.

Леонид развел руками:

– Если закроют мой НИИ, то что делать...

– А как сейчас?

– Идут разговоры.

– Серьезные?

– Как угадать? Жужжат, волнуются. У нас же узкая специализация, таким в условиях нашего дикого рынка найти работу трудно. Мне что, я могу пойти хоть грузчиком, они и раньше зарабатывали больше, чем я, старший научный сотрудник, доцент, а сейчас и подавно...

– Да грузчики сейчас нарасхват. Особенно в коммерческие структуры. Подай, привези, поднеси. К тому же постоянные переезды, чтобы легче уйти от налогов, замести следы.

На последних снимках Фира выглядела красивой и загадочной. Снимал ее явно в последний день, на лицо уже легла тень близких рабочих будней, но от этого снимки только выиграли. По-прежнему голая, Леонид не признавал прозрачных пеньюаров и полуспущенных трусиков, но теперь в ней чувствовался аристократизм, баронское достоинство.

Обнаженная, она сидела под скалой на берегу моря свободно, слегка раздвинув ноги, резкость была ошеломляющей, я мог рассмотреть каждый волосок, даже искорки от оранжевого солнца, крупная грудь от купания в холодной воде напряглась и стояла торчком, вызывающе глядя в объектив красными торчащими, как кончики стрел, сосками.

– Как тебе не хочется в Москву, – заметил я. – Здесь в твоих глазах можно прочесть так много!

Она придвинулась, заглядывая в альбом сбоку. От нее вкусно пахло хорошими недорогими духами и чистым телом.

– На этом?

– Рядом. Да и на этом тоже. Но здесь это видно лучше... А вообще снимки просто великолепные. Но заслуга Леонида только наполовину, а то и меньше. Не надо изощряться, чтобы скрыть либо коровье пузо, либо груди, что больше похожи... уж не скажу, на что.