Ярость

Взгляд его был тверд. Серое лицо напомнило памятник героям-панфиловцам: такой же гранит, такая же угрюмая стойкость.

– Господин президент...

– А если русский человек сможет говорить с богом напрямую, – добавил Кречет с легкой усмешкой, но глаза оставались жестокими, – без посредников, как разговаривает с Аллахом любой мусульманин, то это прибавит ему гордости и достоинства.

Чашка в руках посла дрогнула, пара капель сорвалась через край. Он спохватился, отхлебнул, улыбнулся, кофе – настоящий мокко, узнал, вежливо и церемонно поклонился:

– Господин президент, я искренне сожалею, что не смогу завтра быть в Кремле на приеме. Я вспомнил, что у меня есть срочное личное дело... дети, знаете ли, растут быстро! А с ними растут и проблемы. Я здесь, они там... Словом, я сегодня вечером вылетаю к себе на родину, улажу семейные дела, тут же вернусь.

Кречет кивнул, они прекрасно понимали друг друга.

– Поклон вашему гарему, – сказал Кречет на прощание.

Посол в шутливом отчаянии развел руками:

– Господин президент!.. Не наступайте на больную мозоль. Коран разрешает иметь четыре жены... не сотни, как многие считают в Европе, но разрешение не есть предписание!.. Я бы обеими руками «за», но моя жена, с которой прожил уже двадцать девять лет, почему-то против!

После его ухода Кречет быстро встал, толкнул дверь в мою комнатку:

– Не заснули?

Я чувствовал, как мои губы вздрагивают:

– Да, с этим заснешь...

– Страшновато?

– Еще как!

– Каков прогноз?

– Трудно сказать сразу...

– Но все же?

– Он сегодня же будет в Эль-Риаде, – сказал я медленно. Перед глазами встало сияющее лицо, расширенные глаза посла. – Ни факсу, ни шифровкам такое не доверит. Слово дал, так что расскажет только султану, вероятно, уговорив того не приглашать на совет членов семьи. Семья там – не жены и тещи, а две сотни принцев, которые занимают в стране все должности.

– Знаю, – нетерпеливо отмахнулся Кречет. – Что ответит султан?

– Это лучше спросить астрологов... Молчу-молчу! Я их сам бы перевешал. Султан, понятно, тут же захочет каким-то образом выразить свою радость. Обычай делать дорогие подарки пришел с Востока, скупой Запад перенял его с большим скрипом и очень нескоро... А так как Саудовская Аравия, как и все арабские страны, не сидит в долгах по уши... напротив, сами одалживают, причем, не столько из-за высокого процента, а сколько из личной симпатии, уважения, почтения, благодарности...

– Перестань перечислять достоинства, которые мы потеряли, – прервал он нетерпеливо, сам не заметив, как перешел на «ты», а я, который всегда ревниво следил, чтобы мне не тыкали, решил пропустить мимо ушей, Кречета трясет нервная лихорадка, глаза выпучились, как у морского рака.

– Словом, султан, скорее всего, предложит выстроить в Москве в любом месте, которое мы укажем, самую красивую мечеть Европы. И самую дорогую.

– Гм...

– А что?

– Да так, ничего. Продолжайте, Виктор Александрович.

– Это лично от султана, – сказал я, – либо от верховного имама. Ну, а через недельку-другую... Нет, это не Европа, они среагируют раньше, к вам на прием попросится их посол...

– Посол?

– Ну, не сразу же направлять к вам своего министра финансов?

Кречет наконец откинулся на спинку кресла. Лицо расслабилось, он шумно выдохнул воздух. Пальцы, застывшие на пустой чашке, медленно опустились на скатерть.

Я наблюдал за ним из-под приспущенных век. Президент все же не выглядит на самом деле настолько крутым и жестким, какой нужен такой стране, да еще для такого крутого поворота. Нужен дикарь, свирепый и безапелляционный. Чтобы мог при случае и войска вывести на улицу: плевать на мировое содружество! На самом деле так оно само называет себя, другие же страны, тот же огромный исламский мир, называют это мировое содружество другим словом, более точным. Главное, чтобы Кречет успел сделать. А потом оценки могут разойтись. При постройке Петербурга погибло в болотах народу в десятки раз больше, чем на Волго-Доне, Петр Великий истребил половину населения страны, но недобрым словом поминают только сталинские стройки. Правда, Беломорканал, как и Волго-Дон не засыпали, пользуются. А Петербургу даже вернули прежнее название.

Глава 26

Обед нам подали в кабинет, Кречет не хотел терять времени на хождение в столовую, а я с мурашками по спине понял, что теперь меня невзлюбят даже те, кто относился нейтрально. Даже вид сказочно пахнущих куропаток, зажаренных в своем соку, улучшил настроение слабо.