Богиня по зову сердца

Я посмотрела на Клинта и наконец ясно разглядела его. Он был пилотом, пожертвовавшим собой, героем и воином, умел разговаривать с душами деревьев. У него была аура, блестевшая, как сапфиры, окаймленные золотой пылью. Это делало его шаманом. По моей спине пробежал холодок. Фриман был абсолютной ровней Клан- Финтану.

Я решила, что лучше всего будет заняться мытьем посуды, и сказала, не отрываясь от работы:

Так вот почему у тебя болит спина.

Да.

Тебе помогает то, что ты живешь посреди леса? — спросила я, наполняя раковину мыльной водой.

Родители всю жизнь отказывались покупать посудомоечную машину. Она, мол, противоречит законом природы, что бы это ни означало.

Только так я не теряю подвижности, — с неохотой произнес он, — Чем дальше от центра леса я нахожусь, тем хуже мне становится. Поэтому я и не смог жить в Талсе с Рианнон, когда она здесь появилась, по той же причине узнал о ее делах гораздо позже.

Сейчас со здоровьем все в порядке или тебе нужно вернуться в лес сегодня же? — поинтересовалась я, стараясь скрыть огорчение.

Еще несколько дней выдержу. К тому же на землях твоего отца много деревьев. Они приносят мне облегчение. Это в городе я очень быстро лишаюсь сил.

Что ж, дай мне знать, — запинаясь, проговорила я, — Не хочу быть причиной…

Клинт прервал меня скорее огорченно, чем со злостью:

Могла бы рассказать мне о ребенке.

Я пожала плечами, намыливая тарелку.

По сути, это ничего не меняет. Я все равно захотела бы вернуться, даже если бы не была беременной. Так отцу просто легче понять.

Мне тоже, — медленно произнес Клинт. — Но я хочу, чтобы ты кое-что знала.

Я вытерла руки посудным полотенцем и посмотрела на Фримана.

Я все равно хочу, чтобы ты осталась, — Он поднял руку, когда я собралась возразить, — Нет, позволь мне договорить. Если ты не сможешь вернуться или по какой- то причине — все равно какой! — решишь этого не делать, то помни, что я все равно буду любить тебя, — Клинт не шагнул ближе, но его взгляд потеплел, когда он протянул ко мне руку, — Тебя и твою дочь.

Спасибо, Клинт. Я запомню.

Он повернул мою руку ладонью вверх и поцеловал пульс на запястье. Я неохотно вырвала ее из теплого плена.

Давай разделаемся с этими тарелками, а затем поможем отцу.

Командуйте, мэм, я весь ваш, — По тону мужчины было ясно, что он вкладывал глубокий смысл в эти слова, но я не желала его понимать.

Мы стояли бок о бок, убирая со стола. Его пальцы касались моих чаще, чем это было нужно, рука оказалась теплой и близкой.

Он сводил меня с ума, но я никак не могла найти в себе силы отойти в сторону. Было так приятно стоять рядом.

Все!

«Наконец-то».

Я вытерла руки и протянула ему полотенце.

Из нас получилась отличная команда, — заметил Клинт и сделал паузу для большего эффекта, — На кухне.

Да, мы наверняка попадем в зал славы посудомоек, — съязвила я, — Теперь давай поможем отцу.

Не дожидаясь, пока он найдет повод чмокнуть меня еще куда-нибудь, я прошла в подсобку. Это была промежуточная комната между домом и гаражом. Здесь царил обычный контролируемый беспорядок. Вдоль двух стен выстроились полки с домашними консервными заготовками, две другие закрывали стиральная машина, сушилка и огромный шкаф для верхней одежды. Мы с Клинтом напялили старые рабочие куртки, шапки, перчатки, шарфы, натянули высокие резиновые сапоги с толстыми подошвами.

Молния на моей куртке застряла, и я тихо выругалась.

Позволь, — По голосу Клинта я поняла, что он улыбался. — Я помогу.

Он взялся за замок, опустил его на несколько дюймов, потом резко рванул вверх и застегнул молнию под самым подбородком. Потом Клинт примял верхушку моей чересчур большой шапки, слегка смахивавшей на русскую. Зато она закрывала уши, в ней хватало места для всей моей непослушной гривы.

Ты похожа на маленькую девочку, — Прежде чем я успела что-то сказать, он наклонился, нежно поцеловал меня сначала в кончик носа, потом в губы, взял за плечи и развернул к двери, ведущей в гараж.

Клинт открыл ее и слегка подтолкнул меня.

Я знаю дорогу! — проворчала я.

Тогда ведите, миледи, — сказал он совсем как Клан-Финтан.

В ответ у меня затрепетало в животе, но это не имело ни малейшего отношения к развитию ребенка.

Да веду уже, веду, — огрызнулась я, стараясь не обращать внимания на чувство, которое все чаще и чаще вызывал во мне этот мужчина.