Печать скорби

– Увы, приходится быть чертовски осторожным, мон колонель, приходится натаптывать ложный след, в такие времена живем, никому нельзя верить, – с деланной скорбью произнес олигарх. – Чем меньше знают друзья, тем меньше знают враги. Что знают двое, то знает и свинья.

– Ну, ну, герр Мюллер, старый лис, – Сварог покачал головой. – А отчего-то я нисколечки не удивлен, представьте.

– Ладно, на сей раз скажу вам истинную правду – ваши расчеты на отдых скоро оправдаются. Часика через два, это ведь скоро?

Ольшанский замолчал. Уточнять насчет отдыха, равно как и продолжать свой рассказ про тибетско-непальские монастыри, он не намеревался, видимо, отложив все это до того самого таинственного места, до которого осталось «часика два»…

Езда пошла насквозь унылая. Пейзаж за окнами не радовал большим разнообразием – деревья и сопки, изредка ручьи и речки. Сопки то подступали вплотную к дороге, то отпрыгивали подальше. Сварог ожидал, что асфальт вот-вот закончится. Ежели закончились обитаемые места, то кому нужен этот ваш асфальт, скажите на милость?

Так оно и вышло. Вскоре они уже катили по грунтовке, дорога становилась все уже, вот-вот и ветки начнут хлестать по стеклу…

На одной из развилок они свернули с грунтовки на еще более узкую и уж совсем, что невооруженным глазом видно, малопроезжую дорогу. С колдобинами не справлялись даже амортизаторы олигархических автомонстров, и пришлось им всем досыта попрыгать на автомобильных сиденьях.

– Блин, куда ты нас завез… – начала было Лана, но тут же утихла, едва не прикусив язык.

– Сейчас увидишь, – пообещал Ольшанский.

И действительно, неизвестность тянулась недолго. Лес расступился, и взорам открылся хуторок в лесу. Бревенчатый дом, дощатые сараи, ухоженный огород – все это обнесено высоким частым стамовником. Дорога упирается в ворота (довольно хилые, видимость, а не ворота). Дальше хутора дорога не ведет.

– Похоже на дом лесника, – сказал Сварог. – Именно так они обычно и выглядят.

– Он и есть, – сказал Ольшанский. – Несколько лет здесь работает егерем мой человек. За лесом приглядывает надежно, у него не забалуешь, не забраконьерствуешь. Отсюда и до Аркаима рукой подать… ежели мерить по сибирским меркам, конечно. А за Аркаимом тоже тщательный пригляд нужен.

Машины остановились перед воротами. Из первого джипа выскочил шофер, размотал скрепляющую створки проволоку, распахнул ворота.

Машины въехали на просторный двор, остановились у крыльца. Хлопнули дверцы, хлопцы привычно рассредоточились по двору, держа обстановку, Ключник же застыл за спиной олигарха.

Хозяин, вопреки ожиданиям, появился не из дверей дома, а откуда-то из-за сараев. Был он в свитере, непромокаемых охотничьих штанах со множеством карманов, кирзовых сапогах. И с охотничьим карабином в руке. Сварог не сомневался, что, заслышав шум моторов, лесник выскочил из дома, может быть, выпрыгнул из окна, чтобы сперва со стороны поглядеть, кто пожаловал, и в зависимости от этого либо выйти с распростертыми объятьями, либо на партизанский манер уйти в тайгу. Значит, есть кого опасаться гражданину отшельнику…

– Осторожен ты, брат, как я погляжу, – такими словами встретил «своего лесника» Ольшанский.

Это был невысокий, худощавый азиат. Как полагается, раскосый и скуластый. К какой именно народности принадлежит хозяин лесного хутора, по лицу Сварог определить не мог даже приблизительно. А помнится, когда-то его учили в этом разбираться, но поскольку навыки по-настоящему ни разу не пригодились, то учение забылось – голая теория, знаете ли, всегда плохо приживается. Да и возраст товарища лесника Сварог не взялся бы угадать. Равно может быть как тридцать, так и все пятьдесят. С этими восточными людьми ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным.

– Будешь тут осторожным, – чуть усмехнулся лесник. – Недавно из Старовска приезжали поквитаться любители незаконного отстрела бедных диких животных. Серьезные люди, между прочим.

– Не начальник ли милиции Старовска? – спросил Ольшанский. – Который не единожды обещал навести в лесу порядок и по единственно справедливым таежным законам разобраться с наглым лесником, который никак не может уяснить, кто в районе хозяин и кому все позволено?

– Он, – лесник улыбнулся загадочной восточной улыбкой. – Привез с собой еще две машины дружков.

– И вооружены все были, конечно, что твоя воздушно-десантная дивизия?