Осужден пожизненно

Берджес бушевал в поселке. Девять человек захватили вельбот и окрылись за полчаса до сигнала тревоги – какая неслыханная дерзость! Куда смотрел надзиратель Троук?!

А надзиратель Троук был через восемь часов найден в кустах обезоруженным, связанным и с кляпом во рту – все произошло не по его вине. Откуда мог он знать, что по условному сигналу Рекса девять человек, которых он взял в Бухту Стюарта, нападут на него и, прежде чем он успеет выхватить пистолет, скрутят его, как цыпленка? Самый ненадежный из этой партии, Руфус Доуз, добровольно взялся вколачивать сваи, и Троук не ожидал никакого подвоха. Разве мог он догадаться, что существует заговор и что Руфус Доуз единственный из всех, кто отказался примкнуть к заговорщикам?

Констебли, верховые и пешие, были разосланы на поиски в простиравшийся вокруг поселка буш. Берджес, приняв ответ с сигнальной горы о том, что сигнал тревоги получен с Орлиного перешейка, поверил ему и дал себе слово поймать всю шайку через несколько часов. Отдав распоряжение занять посты, он отправился обедать. Его слуги из арестантов только что унесли суп, когда плоды изобретательности Джона Рекса стали очевидны. Пост на сигнальной горе молчал.

– Быть может, эти дураки не видят? – сказал Берджес. – Зажгите огни и оседлайте мою лошадь.

Загорелись сторожевые огни. В Маунт-Артуре, на коммуникациях и в шахтах все благополучно, на западе горизонт был чист, но на сигнальной горе не появилось ответного света. Берджес в бешенстве затопал ногами.

– Подготовьте экипаж моей шлюпки и передайте шахтам, чтобы те дали сигнал на Лесной остров.

Когда он стоял на пирсе, запыхавшийся вестник принес ответ: «Экипаж шлюпки отправлен на пункт 1–3. Пять человек, согласно приказу, отосланы с Орлиного перешейка».

И тут Берджес все понял. Эти парни нарочно выманили стражу с Орлиного перешейка.

– Эй, пропустите меня! – крикнул он. И шлюпка, ринувшись в темноту, понеслась в Лонг-Бей.

– Во всяком случае, я ненамного отстал от них, – сказал комендант.

Между Орлиным перешейком и сигнальной горой «беглецов подстерегали другие опасности. Вдоль изрезанного побережья Порт-Бэнча размещались четыре полицейских поста. Эти посты – простые хижины на сигнальной дистанции друг от друга – были на самом берегу, и, чтобы обойти их стороной, понадобилось бы пробираться через кустарники. Хотя Джону Рексу очень не хотелось терять время, он понимал, что попытка прорваться через заслон четырех постов была бы равносильна самоубийству. Спасение беглецов зависело от того, успеют ли они достигнуть перешейка, пока в тамошней охране отсутствует часть солдат, отозванная Рексом на южный берег, и прежде чем туда поступит сигнал тревоги из восточной части полуострова. Учитывая все это, Рекс повел своих людей затылок в затылок, затем, сойдя с дороги возле бухты Норфолк, они направились прямо к перешейку.

Ночью поднялся сильный западный ветер и небо грозило дождем. Стояла непроглядная тьма, и беглецы ориентировались только по глухому рокоту моря, волны которого разбивались о побережье. Если бы не буря, разыгравшаяся на западе, у них не было бы и этого ориентира.

Ворон шел впереди как вожак, неся мушкет, отнятый у часового. За ним следовал Габбет с топором, а далее остальные шесть, распределив между собой кое-какой провиант, добытый на сигнальной горе. Последним шел Джон Рекс с карабином и пистолетами Троука. Условились, что в случае нападения они разбегутся в разные стороны. В таком отчаянном предприятии разобщенность была преимуществом. По временам слева проблескивали огоньки полицейских постов, и, продвигаясь вперед, они с каждым шагом все яснее слышали шум морских валов, за которыми их ждала свобода или смерть.

После двух часов мучительного пути Джемми Ветч остановился и шепотом подозвал к себе товарищей. Они находились на песчаной возвышенности. Слева виднелся черный силуэт – хижина полицейского поста. Справа туманная белая полоска – океан. Прямо перед ними высился ряд фонарей, и между ними бегали и суетились с трудом различимые темные тела. Джемми Ветч указал на них тощим пальцем: «Собаки!»

Инстинктивно все съежились и присели, боясь, как бы их не заметили двое часовых, отчетливо видимые при красном свете сторожевого костра.

– Ну-с, мальчики, – сказал Габбет, – что же нам делать?

Тут одна из цепных собак издала протяжный хриплый вой, и вся свора залилась громким лаем. Джон Рекс, самый смелый из беглецов, содрогнулся.