Наследство из преисподней

– Почему!? Сильвестр в опасности.

– Если это так, то мы – тем более.

– С какой стати? Неужто ты боишься? Эх, мужики… Все, я пошла. – Илона решительно отодвинула засов и отворила входную дверь.

Я с интересом наблюдал за ее действиями, не имея ни малейшего желания последовать примеру девушки. И оказался прав: со двора раздалось злобное рычанье, и она пулей вернулась обратно.

– Там!.. – Илона ткнула пальцем в направлении двери, которую поторопилась закрыть на засов. – Эти волчары… бр-р-р! Они едва не набросились на меня.

– А мне показалось, что ты не боишься собак.

– Если бы днем…

– Да с дубиной в руках, – продолжил я мысль Илоны. – Вот и я об этом – на дворе ночь и собаки настороже, выполняют свои охранные функции. К ним теперь может подойти только хозяин. Мы тут сидим под живым, весьма надежным, замком. И я не думаю, что Сильвестра убивают. (Ну, разве что у него, кроме нас, есть еще и другие гости). Мимо тех "милых зверушек", что мотаются по двору, и тень в дом не проскользнет.

– Но этот крик…

– Будем считать, что нам все это приснилось. И дождемся утра.

– Вроде тихо…

Илона прислушалась.

– Подозрительно тихо…

Я выглянул в окно, прижавшись щекой к стеклу – чтобы лучше видеть.

Дождь закончился и между туч появился месяц. Он уже шел на убыль и скукожился до тонкого серпа, а потому его свет, изливающийся на подворье, был слаб.

Но и при таком плохом освещении я видел черные фигуры псов, беспокойно мечущихся туда-сюда, а также дом-башню, который по-прежнему стоял как черная скала, не подавая никаких признаков жизни.

Может, Сильвестр уже преставился? А что если он исполняет в этих лесах роль Синей Бороды и в данный момент развлекается в потайной комнате с очередной своей жертвой? Только кто ему поставляет женщин?

Ведь Зямы уже нет.

Да мало ли кто…

Стоп! Опять тебя занесло, дружище. Смотри на вещи проще, без фантазий. И вообще – нужно ждать утра. К тому времени – я на это очень надеялся – все образуется. И мы получим объяснение ночного инцидента.

Нужно дождаться…

Судя по виду Илоны, ночью она почти не спала. Чего не скажешь обо мне. Сон тоже какое-то время не шел ко мне, но сначала я считал слоников, а потом просто приказал себе: "Спи, сволочь! Завтра тебе может быть не до сна…", и тут же уснул, как убитый.

Все-таки солдатская закваска иногда дорогого стоит.

– Выйдем? – спросила она, кивком головы указав на входную дверь.

– А что нам остается делать? – ответил я вопросом на вопрос.

Мы осторожно вышли во двор. Псов нигде не было видно. Прихватив по дороге хворостину, я пошел вокруг дома… и наткнулся на живого и здорового Сильвестра, который кормил собак!

– Как спалось? – спросил он приветливо.

Ну дела… Я смотрел на его невозмутимое лицо, которое было чуть бледнее обычного, и удивлялся. Он что, ничего не слышал!?

– Да в общем… нормально, – ответил я, запинаясь.

Он безразлично кивнул головой и продолжил свое дело. Псы, недобро поглядывая на меня, злобно урчали, но я их не боялся, потому что Сильвестр посадил своих милых "собачек" на цепь.

– Или мне показалось, или так и было на самом деле… – начал я осторожно, внимательно наблюдая за реакциями лесного жителя. – Ночью был какой-то шум. Кто-то кричал, будто его резали.

– Да? – Сильвестр даже не обернулся. – Это бывает. По ночам здесь часто кричит выпь. А у нее голосище – ого-го… Можно испугаться.

– Выпь? – Я почувствовал, что тупею на глазах. – Не исключено…

Я никогда не слышал, как кричит выпь, но мне рассказывали, что у нее и впрямь голосок будь здоров; мертвого поднимет, а если ты еще живой, то тебя кондрашка может хватить. И все же я был уверен, что так орать мог только человек, которому очень больно. Уж я наслышался подобных воплей на войне…

– Спасибо, что приютили нас на ночь, – сказал я, обращаясь к спине Сильвестра. – Пора ехать.

– Нет, нет, без завтрака я вас не отпущу. Минуту…

Мне ничего другого не оставалось, как вернуться вместе с Илоной в горницу и с удовольствием засесть за трапезу. На завтрак нам подали варенье из дикой смородины, сухарики, чай и ядрышки лесного ореха, засахаренные в меду (между прочим, вкуснятина).

Я пил чай и напряженно размышлял. Похоже, моя поездка в эту глушь оказалась напрасной. Я ничего не выяснил, не узнал.

Мало того, я так и не смог задать Сильвестру главный вопрос, который тревожил меня больше всего: что за вещь хапнул мой сердешный "друг" Зяма и у кого, и почему за ней идет такая охота? И еще – где она могла бы храниться? Уж кто-кто, а Сильвестр мог об этом знать.