Золотой город

— Вот уж не думала, что вы пишете такие замечательные стихи.

— Лошадиные вирши, — усмехнулся Свайр, явно польщенный.

— А где вы выучили латынь?

— Папаша самолично преподал. Он был священником и, кажется, хотел впихнуть в меня все знания на свете. Вбил себе в голову, что без латыни я не сумею далеко пойти. Мы с ним дошли до третьей сатиры Горация. Но тут я не выдержал и сбежал из дома.

Свайр погрузился в молчание, задумчиво поглаживая усы и глядя в сторону лагеря.

— Чудной парень. — Он кивнул на Бонаротти. — Хотя по части стряпни настоящий дока.

Нора тоже отыскала глазами высокую, крупную фигуру повара. Тот закончил мыть посуду и готовился ко сну. Бонаротти надул матрас, смазал лицо ночным кремом и бережно спрятал волосы под сеточку.

— Что это он делает? — Свайр увидел, как повар засовывает в уши затычки.

— Кваканье лягушек мешает ему спать. — Материализовавшись из темноты, Слоан Годдар уселась рядом с ними.

Она рассмеялась низким, хрипловатым смехом, и отблески костра заиграли у нее в глазах.

— Наш повар все предусмотрел и даже захватил с собой беруши. А еще у него есть дивная шелковая подушечка пронзительно-розового цвета. Моя старая тетушка позеленела бы от зависти, если бы ее увидела.

— Чудной парень. — На этот раз в голосе ковбоя прозвучало откровенное неодобрение.

— Может быть, — повернувшись к нему, кивнула Слоан. — Но он не слюнтяй и не нытик, можете мне поверить. Я видела его в Денали во время снежной бури. Мороз стоял жуткий, а ему все было нипочем. Порой мне кажется, он вообще ничего не чувствует.

Повар меж тем забрался в палатку и застегнул вход на молнию.

— Слоан, вы видели что-нибудь интересное в каньоне? — поинтересовалась Нора.

— Все, что я видела, — заросли ивы, карликового кедра и камни, которые угрожают свалиться путникам на голову. Интересным все это вряд ли можно назвать.

— А далеко вы забрались?

— Думаю, мили на полторы.

— Лошади смогут там пройти? — подал голос Свайр.

— Смогут. Но нам придется поработать топорами, чтобы расчистить путь. И воды там почти нет.

Слоан бросила взгляд в сторону лагеря. Кто-то все еще сидел у костра, попивая кофе.

— Думаю, некоторые наши спутники окажутся неприятно удивлены, — произнесла она.

— А что значит «воды почти нет»?

— Это значит, что изредка там попадаются рытвины, наполненные мутной жижей. Чем дальше, тем их становится меньше. Но это еще не все. — Слоан вытащила из кармана карту и лазерную указку. — Я тут хорошенько изучила план местности. Ваш отец отыскал Квивиру вот здесь, в самом верху каньона.

— Верно.

Нора нахмурилась. Наличие у дочери профессора собственной карты ей не понравилось.

— А мы сейчас здесь. — Слоан передвинула луч указки. — Поглядите, что отделяет нас от Квивиры.

И она обвела участок, где линии высот сплелись в зловещий темный клубок. Горный хребет, высокий, неприступный, опасный.

— Я знаю, — произнесла Нора уверенным голосом. Самой уверенности она, правда, не испытывала. — Отец назвал его Хребет Дьявола. И пока что не вижу никаких причин для беспокойства.

— Значит, вы считаете, кони сумеют преодолеть подобную преграду? — Слоан выключила указку и сложила карту.

— Отец там прошел вместе с лошадью. Значит, и мы сумеем.

Слоан устремила на нее долгий, испытующий взгляд. Лицо ее, против обыкновения, сделалось серьезным, и все же веселые огоньки, доселе неизменно плясавшие в глазах девушки, окончательно не угасли. Она молча кивнула, по-видимому, сочтя довод Норы вполне убедительным.

18

На следующее утро после завтрака, по изысканности совершенно не уступавшего ужину, Нора собрала участников экспедиции возле оседланных лошадей.

— Сегодня нас ждет трудный день, — сообщила она. — Возможно, значительную часть пути нам придется проделать пешком.

— Меня это только радует, — подал голос Холройд. — А то от этой верховой езды у меня уже мозоли на… в таких местах, где мозолям быть не полагается.

В ответ на его слова раздался сочувственный гул.

— А мне можно выделить другую вьючную лошадь? — поинтересовался Смитбэк.

— Что, с Задирой общего языка не нашли? — усмехнулся Свайр, выпуская из ноздрей клубы табачного дыма.

— Этот зверь достал меня своими шутками. Он все время пытается попробовать, каков я на вкус.