Айсберг в джакузи

— А что такого особенного в роде Ламаров, что вы даже решили написать о них книгу?  — спросила Аня у журналистки, милостиво принимая из рук Эрвина кофе.

Рыжая красавица подавилась яблочным пирогом, который уплетала за обе щеки, и почему-то очень растерялась. Затем она собралась и изобразила на лице лукавую улыбку.

— Ну как же, такая интересная судьба. Молоденькая русская, точнее советская, военнопленная и пожилой, известный немецкий композитор… Какая судьба, какие страсти и какая любовь! Вот и Эрвин повторяет судьбу дедушки с бабушкой. Незнакомка из России  — и тоже любовь! Хотя мог бы выбрать любую…

— Нет!  — прервала ее Ариадна.  — Столь смелой женщины, на лету сшибающей бандитам головы, ему здесь не найти.

«Ага, на это способен только человек, уцелевший в годы перестройки, переживший несколько дефолтов и способный с разбега войти в московское метро в час пик»,  — хотела добавить Анна, но сдержалась.

Весь день Эрвин кружил вокруг нее, словно мотылек вокруг цветка. Он был готов носить ее на руках и кормить с ложечки. Анну же от безделья тошнило и ломало, словно наркомана в ожидании дозы. Не выдержав, она прогнала Ламара заняться делами, а вскоре и сама присоединилась к нему в его рабочем кабинете, взяла со стола папки и погрузилась в, может быть, для кого-то скучный, а для кого-то увлекательный мир цифр. Потом они вместе прогулялись по парку, покатались на катере, поужинали в итальянском кафе, за что Анна была очень благодарна Эрвину, так как смотреть на заваленный едой стол Ламаров она уже не могла. Кончилось все бурной оргией в спальне Эрвина.

— Надо было сразу идти сюда и заняться тем, чем мы оба хотели,  — сказал Ламар и откинулся на подушку.

— Мы должны были создать хотя бы видимость,  — возразила Аня.

— Видимость? Чего?

— Человеческих отношений, а не собачьей страсти.

— У нас любовь, о каких собаках ты говоришь?

— Ты, как всегда, меня недопонял…

— Будешь курить?

— Нет… Скажи лучше, почему ты ей не признаешься?  — спросила Аня.

— Кому? И в чем?  — переспросил Эрвин.

— Своей бабушке в том, что ее бизнес с виноградниками и заводом убыточен?  — напрямую спросила Анна.

— Так ты и в этом разбираешься?  — удивился Эрвин.  — Я думал, что в моем кабинете ты скучала, глядя в отчеты и цифры.

— Ты все время забываешь, что я очень люблю цифры и языки? Я прекрасно поняла, что бизнес госпожи Ламар приносит одни убытки.

Эрвин повернулся к ней и, подмяв под себя одеяло, улыбнулся.

— Ты права! Мало того, что ты чертовски красивая и смелая, ты к тому же еще и умная. Это страшная смесь, я совершенно пропал.

— Обычная,  — пожала плечами Анна,  — почему-то вы, мужчины, считаете, что женщина может быть или умной, или красивой, другого не дано. Знаешь, бывают редкие исключения, когда все это удачно сочетается. Я бы, будь мужчиной, искала именно такую женщину, а не разменивалась по пустякам.

— Ты очень категорична, Аня, глупые красавицы бывают очень даже забавны.

— Не старайся вывести меня из себя, не удастся,  — отворачиваясь, ответила Анна, и Эрвин рассмеялся.

— Я и искал такую, как ты.

— Охотно верю.

— Ну, хорошо, не сердись…

— Ты относишься ко мне несерьезно, я задала тебе вопрос.

— Прости, не знал, что тебе это интересно. Просто моя бабушка для меня очень много значит, и я знаю, как она относится к своему ресторану. Думаю, у нее нет способностей к бизнесу. За что бы она ни бралась, все тут же прогорало. Нет у человека деловой хватки и способности правильно оценить свои силы, чтобы это в дальнейшем принесло материальную выгоду. Но винодельческий бизнес свел ее с ума, Ариадна не хочет ничего замечать, и его убыточность в том числе. Может быть, этот старый ресторан напоминает ей встречи с моим дедом или что-то еще… Я не знаю, но точно поддержу это убыточное дело только ради ее спокойствия.

— Вы очень богаты…

— Ты это тоже оценила по моим бухгалтерским отчетам?  — усмехнулся Эрвин.  — Это Еще верхушка айсберга, не хвалюсь, но я действительно богат. У меня как раз есть деловая жилка, не знаю в кого. Несколько долгих лет я только и делал, что приумножал деньги в геометрической прогрессии.

— Ты поднял фактически разоренное хозяйство своей семьи,  — прокомментировала Аня.

— Это слишком громко сказано.

— Зато правда.

— Пусть так, поэтому содержать маленький ресторан  — для меня сущий пустяк.