— Неужели случилось что-то такое, из-за чего я потеряла силу? — спросила Венера, когда Персефона снова выбралась в современный мир.
— Не может быть, — возразила Персефона. — Даже современные смертные могли бы пройти через портал Деметры, почему я и стараюсь изо всех сил, чтобы меня никто не видел, когда я прихожу или ухожу.
Венера повернулась к симпатичному деревцу, росшему неподалеку. Она щелкнула длинными пальцами, глядя на по-зимнему обнаженные ветки, и те мгновенно покрылись нежными белыми цветками — брэдфордская груша расцвела, как будто уже была середина весны.
— Нет, сила в порядке, — пожала плечами Венера.
— Давай еще раз попробуем. Может быть, дело в самом портале, и он уже пришел в норму. Мы войдем вместе. — Персефона снова взяла Венеру за руку. — Готова? Раз... два... три!
Богини шагнули в светящуюся сферу. Персефона проникла в нее без труда, но богиня любви как будто налетела на стеклянную стену.
— О, блудливые сатиры и их волосатые яйца! — в растерянности воскликнула Венера. — Что за чертовщина могла случиться с этой проклятой богинями штуковиной?
Но пока Венера произносила свои ругательства, у нее мелькнула некая мысль... мысль, вернувшая ее в ресторан Лолы, в дамскую комнату, к простенькому заклинанию, почему-то совершенно неожиданно затронувшему ее душу...
— Заклинание! Я ответила на то заклинание и согласилась помочь Пие! — сообщила Венера Персефоне, когда та выбралась из портала.
— И что? Мы отвечаем на призывы бесконечные сотни лет. Это никогда не мешало возвращаться на Олимп.
— Да, я знаю, но на этот раз все сработало как-то по-другому. Не понимаю, в чем тут в точности дело, но это обращение затронуло меня так, как ни одно другое не затрагивало прежде.
Венера помолчала, сосредоточенно размышляя.
— Я связана с ней!
— С ней?..
— С Пней. Вот почему я так странно себя чувствую... это не мои чувства! Я оказалась связанной с той смертной!
— Ох нет! Венера, но о чем именно просила тебя та смертная?
— Пия просила, чтобы я даровала ей счастье и экстаз, — с несчастным видом ответила Венера.
— И ты согласилась? Вслух?
Венера кивнула.
— Да, и я помню какие-то странные ощущения, когда она начитывала заклинание... как будто что-то меня подтолкнуло изнутри и убедило ответить ей. — Богиня любви закрыла глаза и покачала головой. — Я ведь думала, это тот чудный мартини так на меня подействовал, но выходит, нет. Это было само заклинание; оной оказалось слишком точным и связывающим.
Персефона задохнулась от ужаса.
— Но это значит, что ты не сможешь покинуть этот мир, пока не обеспечишь той жалкой смертной счастье и любовный экстаз!
Глава шестая
— Перестань называть ее жалкой! Она просто нуждается в помощи, — машинально произнесла Венера.
— Ну, теперь она ее определенно получит.
— Да, получит. — Венера взяла себя в руки, выпрямилась и вскинула подбородок. — Я — богиня любви. Я действительно могу даровать смертным счастье и любовный экстаз... пусть это будут хоть современные смертные, хоть какие угодно.
— Венера, но ты же ничего не знаешь о современных смертных!
— И что с того, какая разница? Я знаю, что такое любовь, а любовь вечна и не имеет отношения ко времени.
— И что ты собираешься делать?
— Пойду к этой девушке, само собой.
Венера немножко подумала и просветлела.
— Ей нужны перемены — другая одежда, прическа, новое мироощущение. Вообще-то все это будет довольно забавно, и я готова совершить доброе дело!
Персефона слушала ее с откровенным сомнением.
— Как только я изменю ее внешность, я дам ей несколько уроков, как соблазнять мужчин, и тогда она сможет получить те самые счастье и наслаждение, к которым так стремится.
— А как ты собираешься ее найти?
Венера умолкла на несколько мгновений, потом улыбнулась.
— Но мы ведь с ней связаны, помнишь? И я знаю, где она находится прямо сейчас.
Богиня любви махнула рукой в сторону центра Талсы.
— Пия вон там!
Персефона совсем небожественно фыркнула.
— Ну конечно, она там. Вот только «там» — это очень большая площадь.
— Ой, не будь такой смешной! Я могу добраться до двери ее дома, если захочу. — Венера беспечно рассмеялась. — Я ведь застряла здесь не бессильной!
— Нет, но позволь сказать тебе вот что. У тебя нет кое-чего поважнее, чем сила. У тебя нет денег.