Последний тайник

Окруженные толпой детей, мы вышли из деревни, и посреди этих беззаботно снующих туда-сюда босоногих и почти голых ребятишек я в своей куртке, штанах и ботинках на рифленой подошве и с громадной дорожной сумкой в руках выглядел, наверное, довольно нелепо.

После того как мы прошли пару бесконечно длинных километров под безжалостно палящим солнцем, которое все никак не могли закрыть собой набежавшие на небо облака, наш проводник остановился и, вытянув руку, показал на расплывчатое темное пятно, маячившее впереди, как мираж.

— Туарег, —произнес проводник всего одно слово и затем, пожав каждому из нас руку, развернулся и пошел по своим следам обратно в деревню.

Мы остались втроем.

По мере того как мы шагали дальше, высушенная зноем саванна постепенно сменялась бесплодной местностью, которая, как мне показалось, десятилетиями не видела дождя. Здесь не росли даже акации, и лишь немногочисленные чахлые кустики своей тенью нарушали светло-коричневое однообразие пейзажа. Это была далеко не та кишащая живностью саванна, которую мы привыкли видеть по телевизору в документальных фильмах об Африке — антилопы гну, зебры, львы… Здесь не было никакой живности. Вообще никакой. Если бы у смерти был свой дом и на двери этого дома висел бы посвященный ей плакат, то он, наверное, представлял бы собой фотографию местности, по которой мы сейчас шли.

— Ну и долго мы будем так шагать? — сердито пробурчал профессор, останавливаясь и бросая свою дорожную сумку на землю.

Касси вытерла платком пот со лба.

— Вон видите там, впереди? — сказал я, протягивая руку вперед. — Это, должно быть, и есть лагерь туарегов.

Кассандра тоже поставила свою дорожную сумку на землю и тут же плюхнулась на нее.

— А вам не приходило в голову, что они могут отказать нам и не взять нас с собой? — спросила она, по-видимому растерявшись от только что пришедшей ей в голову мысли.

— Дорогая моя, а не поздновато ли ты об этом подумала? — недовольно спросил профессор, который пребывал далеко не в бодром расположении духа.

— Да это просто шутка. Я уверена, что они не откажут нам в помощи.

— Ну что ж, — сказал я, снова трогаясь в путь, — сейчас у нас есть только один способ это проверить.

Вскоре мы подошли к лагерю туарегов так близко, что различили и их шатер, который имел характерную форму, и полсотни находившихся вокруг него верблюдов светло-песочного цвета, и даже неподвижную фигуру в черной одежде, одиноко стоявшую у шатра. Мы брели, еле передвигая ноги и то и дело прикладываясь к своим флягам с водой, которые очень быстро пустели.

Еще минут двадцать ходьбы — и мы вплотную подошли к стоявшему у входа в шатер человеку, голову которого почти полностью покрывал черный тагельмуст — головной убор туарегов, оставлявший открытыми только глаза. Глаза эти смотрели на нас с явной настороженностью. Свою левую руку человек положил на пояс, поближе к висевшему там кинжалу, а правой снял с плеча и как бы невзначай направил в нашу сторону длиннющее одноствольное ружье. На вид оно было таким древним, что, пожалуй, при стрельбе могло оказаться опаснее для самого стрелка, чем для его цели. Но, тем не менее, ружье служило очевидным предостережением для непрошеных гостей.

Никаких других людей поблизости не было, однако я не сомневался, что внутри шатра есть кто-то еще, потому что вряд ли один человек смог бы управиться с таким большим количеством верблюдов.

— Ас-саламу алейкум, —сказал я, подходя к туарегу.

— Ва алейкум ас-саламу, — недружелюбным тоном ответил он, да и то после довольно длинной паузы.

— Parlez-vous français? ^[40] — без особой надежды спросил я. Туарег продолжал стоять неподвижно, как статуя, и с его губ не слетело ни единого звука.

— English? ^[41] Испанский? — спросил я, еще меньше веря в успех.

Молчание.

Касси разочарованно вздохнула:

— Ну и вляпались же мы!

Ситуация была критической, потому что у меня появилось подозрение, что если мы не сумеем быстренько преодолеть возникшие лингвистические трудности, то наш немногословный друг, чего доброго, еще отправит нас пинком под зад обратно в деревню.

— Я — Улисс, — представился я, решив использовать отработанную вчера в деревне манеру общения и тыкая себя пальцем в грудь. Показав затем на профессора и Касси, я назвал их имена.

Туарег поочередно посмотрел на каждого из нас, задержав взгляд на Кассандре, а затем, к моему большому облегчению, переложил ружье в левую руку, а правую протянул мне в знак приветствия.

---

40 Вы говорите по-французски? (фр.)

41 Английский? (англ.)