Последний тайник

— Боюсь, что так все и было.

Мне показалось, что мир вокруг меня начинает рушиться.

Я покосился на Кассандру, а затем недоверчиво посмотрел на профессора.

— Вы, по-моему, чего-то недоговариваете, — сказал я.

Кастильо снисходительно рассмеялся.

— Какое-то у вас странное чувство юмора, — возмутилась Касси. — Вы едва не довели меня до инфаркта.

— Примите мои самые искренние извинения, сеньорита Брукс, — сказал профессор, сгибаясь в театральном поклоне. — Я всего лишь хотел слегка взбодрить вашу нервную систему.

Кассандра резко взмахнула рукой, как будто она отгоняла муху.

— Ваши извинения принимаются, сеньор Кастильо, — ответила она в такой же театральной манере. — И я готова выказать вам свою признательность, если в вашем повествовании будет поменьше эмоций и побольше конкретики.

— Я постараюсь.

— Прекрасно. — Кассандра жеманно кивнула. — Итак, если не возражаете, перейдем к делу…

Профессор сел за стол и жестом пригласил нас последовать его примеру, тем самым давая понять, что разговор предстоит долгий.

— Как я вам уже сказал, — произнес Кастильо и, осторожно взяв пергамент, лежавший в центре стола, придвинул его к нам, — человек, который написал данный текст, не знал о том, куда именно было увезено золото тамплиеров. По правде говоря, он о нем даже не упоминает.

— Проф, вы уже начинаете меня раздражать. Всего несколько минут назад вы заявили, что вам удалось установить, что этот документ является описанием пути, по которому проследовало золото тамплиеров. — Я показал рукой на пергамент. — Теперь же вы говорите совсем другое. Как прикажете вас понимать?

— Если ты не будешь меня перебивать, я тебе все объясню. — Профессор слегка нахмурился и, дождавшись, когда я ему кивну, продолжил: — Итак, мы уже знаем, что наш таинственный картограф покинул Мальорку вместе с Хайме Феррером с целью воспрепятствовать тому, чтобы секретный документ попал в чужие руки. Он плыл на судне вдоль побережья Африки на юг, до самого устья реки Сенегал. Там наш герой сошел на берег и доехал верхом на верблюде сначала до реки Нигер, а затем, вдоль ее побережья, до города Томбукту, где, представившись ученым мужем, наверняка почувствовал себя как рыба в воде. В этом городе он, возможно, жил в течение нескольких лет, а затем, осознав, что вернуться на родину ему вряд ли удастся, решил спрятать пергамент, ради которого он рисковал своей жизнью, в ящичке из эбенового дерева — том самом, который мы видели в Табришате. — Профессор сделал небольшую паузу, вспомнив, по-видимому, какую опасную «одиссею» нам пришлось совершить, чтобы взглянуть на этот загадочный предмет. — Как я вам уже сказал, данная рукопись представляет собой детальное описание того, каким способом можно добраться до некоего места, имевшего огромное значение для ордена тамплиеров. — Профессор привстал со стула и с твердостью в голосе произнес: — И поскольку наш таинственный картограф, возможно, не знал, куда именно были увезены сокровища ордена, но кое о чем догадывался, у меня возникло одно предположение.

— Какое предположение? — тут же спросила, будучи не в силах себя сдержать, Кассандра.

— Я имел смелость предположить, что здесь описывается некое территориальное владение тамплиеров, о котором до сего момента никто ничего не знал.

Я пристально посмотрел на профессора, пытаясь подавить охватывающее меня разочарование:

— Ну и что в этом такого интересного? Вы сами рассказывали мне, что у тамплиеров имелись сотни территориальных владений — от Лиссабона до Иерусалима.

Профессор прикрыл ладонью нижнюю часть своего лица, но я успел заметить, как его рот стал расплываться в коварной улыбке.

— Интересное в данном случае заключается в том, что это территориальное владение, насколько я понял, рассматривая пергамент, находилось отнюдь не между Лиссабоном и Иерусалимом, — заявил профессор. — И я не сомневаюсь, что именно в это территориальное владение и было, скорее всего, увезено золото тамплиеров.

Задумавшись над словами профессора, я впился взглядом в старинный документ.

Это был довольно толстый пергамент размером примерно со стандартный лист писчей бумаги. Он представлял собой нечто среднее между обработанной кожей и бумагой и имел цвет слоновой кости — как бумага, которую очень долго держали на солнце. На нем виднелись несколько строчек, написанные кем-то семь столетий назад, однако бóльшую его часть занимала незатейливая карта, изображавшая бухту, почти полностью отделенную от открытого моря узкой и длинной полоской земли. Неподалеку от бухты находилось устье широкой реки, вытекающей из зеленых гор и затем вьющейся с юго-востока на северо-запад по холмистой равнине.