Аркан для бешеной селедки, или Все способы энергетической защиты по системе Жим Лам

— Если мы не «глухие тетери»… — брякнул я в ответ и стал вспоминать, как устроено ухо: барабанная перепонка, молоточек… — Но звук может распространяться только в той среде, где есть молекулы. Ведь то, что мы слышим, — это удары молекул друг о дружку! — представилась картинка, как молекулы стучатся в ухо, и уровень звука из окружающего мира стал резко возрастать.

Уши слушали, а руки быстренько пытались приготовить нехитрый «завтрак на траве» для двоих. За этой беседой мы уже успели поставить чайник на огонь. Через некоторое время он начал шуметь, свистеть и даже постукивать… Сегодня я почемуто услышал его особенно отчетливо.

— Откуда берутся эти звуки? — не унимался Наставник. — Это молекулы воды и воздуха изза нагревания начинают «носиться со страшной скоростью» по внутренностям посуды, в результате чего сталкиваются друг с другом и со стенками.

Уберем молекулы в пространстве между кипящим чайником и нашим ухом. Например, поставим чайник в бочку и выкачаем из нее воздух. Все, звук нам не слышен, абсолютная тишина. Потому что для звуковых волн нет носителя, среды или вещества — молекул воздуха, хотя внутри самого чайника процессы идут попрежнему. Фу ты, устал объяснять!

Видимо, по моим глазам Учитель понял: пора сделать перерыв, чтобы знания из мутного потока смеси старого и нового образовали осадок и начали кристаллизоваться.

Мы неторопливо завтракали, а я ловил себя на том, что с опаской поглядываю на чайник. Утробные звуки внутри него постепенно прекратились. Что может быть общего между мною и им? А вот, поди ты, смотрит на меня, нос повернув, как живой.

«Чайник — он и в Африке… — пронеслось в мозгах. — Сам ты — чайник!»

— Возвращаемся к планетам?

Мое сознание неожиданно выпало из транса прямо на траву благодаря бодрому голосу Али Бабы. Чтобы собрать себя в единый организм, я потряс головой. Мозги, нос и уши, кажется, были на месте.

— Значит, весь Космос заполнен какойто неизвестной науке Материей, которая позволяет распространяться электромагнитным волнам и гравитационным, кстати, тоже. Ведь законы притяжения во Вселенной тоже действуют. Не так ли?

— Может быть, мы пришли к величайшему открытию? — ошарашенный этими откровениями доктор, находящийся внутри меня, начал было уже грезить о Нобелевской, но тут…

— Оказывается, нисколечко, потому что с древних времен об этой Материи, веществе, или среде было хорошо известно. И называлась она «эфир».

— Значит, никакой не вакуум, или в переводе «пустота».

— В Природе вообще нет пустоты — нигде и никогда, она слишком хорошая хозяйка. Мы же с тобой об этом уже договорились! — Мастер явно не любил это слово.

— Итак, «эфир», — продолжил он с шутливым видом лектора. — Еще Аристотель, великий греческий мыслитель, живший за три столетия до нашей эры, тот самый, который воспитал Александра Македонского, использовал это название. Описывал он и свойства этой среды. Так что древние греки, и индийцы, и китайцы, да и все народы Азии и Европы вовсю пользовались знаниями об этой материи.

Так, к примеру, в учении о первоэлементах жизни, которое до сих пор используется в классической китайской медицине наряду с воздухом, огнем, водой и землей, упоминается и это понятие — «эфир».

— А что же случилось дальше с изучением этой материи? Куда подевался эфир из нашей школьной программы?

— Ничего не пропадает бесследно. Просто в Европе под давлением инквизиции наука задержалась в своем развитии.

— Но всетаки эфир не был забыт окончательно. Например, этим словом была названа известная медицинская жидкость для усыпления.

— Ученые действительно никогда не отступали от вопроса об этой загадочной материи. Так, Исаак Ньютон, всемирно известный английский физик, математик и астроном, не только понимал под эфиром среду, наполняющую пространство, но и был убежден, что им пронизывается вся материя и даже частицы.

— А емуто уж точно можно верить! Ведь он для нас столько полезного наоткрывал. К примеру, мы стали понимать, почему яблоко вниз на землю падает, а мячик от земли отскакивает, — начал я умничать, как нерадивый ученик перед мудрым Наставником. Хотя факт того, что сам Ньютон занимался изучением эфира, явился для меня некоторой неожиданностью.

— После него через пятьдесят лет немецкий химик и естествоиспытатель КарлЛюдвиг Фрайхер фон Райенбах, известный тем, что изобрел парафин, керосин и многое другое, начал проводить эксперименты с эфиром, — пропустил мою колкость в адрес англичанина Учитель. — Немецкий ученый Райенбах называл эфир «жизненной энергией», которая «…проявляется как свечение, отходящее от периферии человеческого тела и других тел».