Плюс на минус

- …запрешь меня в багажнике.

- …выставлю из машины, запру ее, и будешь все полтора часа вокруг бегать, - договорила фифа. - И я так и не услышала, куда ты собрался!

- Знакомого хочу навестить. Думаю, нет, уверен: он сможет кое-что рассказать.

- Ага, - скептически хмыкнула девушка. - Видела я, как ты знакомых навещаешь…

- Нет, ну что ты? - почти искренне возмутился я. - С этим другом я буду разговаривать совсем иначе!

Всю дорогу до универа Лена сидела, будто неопытный йог на гвоздях. Впрочем, я и сам не рвался играть в Шумахера: под вечер уличное движение заметно усилилось. Тише едешь, дальше будешь… от места, куда едешь, любил добавлять отец, и, вспомнив эту его присказку, я еще больше убавил скорость, заставив грязно-белый "субару" позади нас разразиться серией гудков и миганий.

- Ты чего?

- Ничего.

Щелкнув поворотником, я выкрутил руль, в последний момент запоздало испугавшись, что снесу зеркало о стену. На мое счастье, "гольфик" был проворнее, чем казалось, - ноздреватый камень благополучно скользнул мимо.

- Ну как?

- Так-сяк, - в тон мне отозвалась фифа. - Сань, ну зачем ты в руль так вцепляешься? Это ведь не спасательный круг - от того, что крепче стиснешь, машина ровнее катиться не будет.

- По-моему, вполне ровно ехал.

- А по-моему - по синусоиде! - ехидно возразила девушка. - То в одну сторону заносит, то в другую.

Похоже, тоскливо подумал я, весь мой великий замысел накрывается медным тазиком. Вот же ж… послал Серафим напарницу! Скажи уж прямо: жалко тачку давать в чужие руки!

Чувства по адресу Лены я сейчас питал довольно разнообразные, и, должно быть, что-то на моем лице отразилось.

- Сань, - на удивление спокойным тоном произнесла фифа. - Тебе действительно надо по делу съездить?

- Угу, - кивнул я, на сей раз воздержавшись от язвительного комментария. - По делу.

- Хорошо, - Лена распахнула дверь. - Тогда жди меня на этом же месте через час.

- Через полтора, - быстро напомнил я. - Вот… сейчас почти полседьмого, и ровно в восемь я тут буду как штык. И, Лен…

- Что еще?

- Дай, пожалуйста, - я произвел в уме короткий подсчет, уменьшил получившийся результат вдвое, поколебался еще секунду и удвоил обратно, - тыщ пятьдесят.

- Зачем?

- На дело. - Я постарался, чтобы эти слова звучали как можно искреннее. В общем, они и были чистейшей правдой, вот только узнай или хотя бы заподозри инспектор Коробкова, что именно я задумал, ох и шуму бы поднялось.

Леночка молча полезла в сумочку, покопалась в ней и так же молча протянула мне веер разноцветных бумажек. Я сложил их вдвое и, не считая, сунул в задний карман брюк.

- Спасибо.

- Не за что, - сухо сказала девушка. - Что-нибудь еще?

Я мотнул головой

- Тогда до встречи. - Блондинка сноровисто выскользнула из машины.

- Постой! Лен… - на миг я замялся, - ни пуха ни пера тебе!

- К черту! - бросила та через плечо.

- Почти угадала, - задумчиво пробормотал я, глядя на удаляющуюся куртку. - Буквально чуть-чуть адресом ошиблась.

Саня оказался прав - фотография покойного преподавателя, распечатанная на матричном принтере (из-за чего вид у нее был исключительно скорбный), висела даже не у деканата, а на стенде в холле. Валерий Дмитриевич Кожевников, безвременно ушедший от нас в возрасте двадцати девяти лет, - невосполнимая потеря для друзей, родных и науки… Я бегло проглядела некролог до конца, но ничего стоящего детективного внимания не обнаружила. Видимо, текст слепили по образцу, хранившемуся на факультете со времен его основания. На полу, в казенном железном ведре с инвентарным номером, стояла целая охапка цветов - гвоздики, астры, георгины, розы, лилии и даже длиннющая ветка орхидеи. Кажется, покойный действительно пользовался народной любовью…

В середине одного букета я углядела белый уголок и, нагнувшись якобы поправить цветы вытащила свернутую квадратиком бумажку. "Прости меня". Очень интересно. Нет бы написать: "Прости, что пришлось тебя убить", фамилия, домашний адрес. И голубая каемочка, как Саня заказывал. Хотя, может статься, это всего лишь послание раскаявшейся студентки, изрядно попившей из преподавателя кровушки, но так и не сумевшей сдать ему зачет.

Тем не менее я запасливо спрятала бумажку в карман и, чтобы не привлекать внимания скучающего в стеклянной будке вахтера, поднялась на первый этаж. Где ж тут у них деканат, и под каким бы предлогом мне туда внедриться и выспросить, какому курсу преподавал злосчастный кандидат наук? Как назло, лекции не то окончились, не то начались, и в коридоре никого не было. Впрочем, в дальнем его конце мелькали какие-то тени, и я нерешительно двинулась туда.