Коул Маккензи проклинал тот день и час, когда согласился стать опекуном...
В кабачке, несмотря на то, что его заполонили студенты, было очень культурно – не то, что в советских пивбарах. Девушки отыскали свободный столик. Иностранные юноши, бесспорно, заметили Лилино появление.
Осознавая свою красоту, Лиля взяла у барной стойки два малых бокала пива. Радостно было, что иностранные парни – кто исподтишка, а кто и в упор – глядят на нее.
«Вот тебе!» – подумала она, имея в виду дурака Володьку.
И очень скоро к ним за столик подсели двое. Оба оказались, с ума сойти, французами. Один – так себе, маленький и уже лысоватый, другой – красавец. Настоящий д'Артаньян: загорелый, медальный профиль, усики и тонкие пальцы. И еще он сносно говорил по-английски, и они с Лилей быстро нашли общий язык. Второй, маленький уродец, не рубил ни по-какому, кроме своего франсэ, однако им с Леной прекрасно удавалось понимать друг друга.
Парни угостили русских девушек пивом. Потом на столе появилась бутылка шнапса. В бар заходили советские студенты. Бросали взгляды на их столик, и лица у них закаменевали. Лиля не придавала этому значения. Пила она мало. Хватит с нее позавчерашнего опыта.
Однако когда д'Артаньян (его звали, с ума сойти, Жан-Жак) предложил прогуляться, Лиля согласилась. Уходить решили на всякий случай по очереди.
Пока ребята сидели в подвале без окон, почти стемнело.
Лиля вместе с Жан-Жаком побрели в сторону центра. Юноша взял ее за руку. Так как в голове после уроков английского засели в основном стандартные фразы («Where are you from?»; «What are you working for?9»), довольно скоро они знали друг о друге многое.
Жан-Жак учился в Тулузе на инженера, годков ему было двадцать один, девушки у него на родине в настоящий момент не имелось. В Дрездене его делегации оставалось пробыть всего одну неделю.
Куда-то незаметно отвалилась Лена вместе со своим ухажером.
Потом Жан-Жак спросил Лилю, в лоб, недвусмысленно:
– Я хочу спать с тобой.
(Он так и сказал: I'd like fuck you. И опять, как и в случае с Володькой, ни единого словечка о любви. То ли дело Валерка, который засыпал ее ворохом комплиментов и признаний.)
Л идя решительно помотала головой. Ответила на своем примитивном английском:
– I don't want 10.
Заметила, как огорченно вытянулось лицо Жан-Жака, и смягчила отказ:
Not now 11.
– Ok, – пожал плечами юноша из Тулузы. – Letos walking together. All night.
Part of the night 12, – поправила его Лиля.
К чести француза, он вел себя как настоящий рыцарь. О том, что хочет Лилю, больше не заикался. И они просто гуляли по абсолютно темному (если не считать нескольких неоновых реклам) и пустому городу – немцы рано ложились спать. Забрели во внутренний двор Цвингера. Поднялись на мост через Эльбу.
Словарного запаса не хватало. Но, с другой стороны, оба прекрасно понимали друг друга. Ох, а как от француза пахло – чем-то одновременно сладким и горьким, ужасно притягательным. Сколь нежны были его пальцы, касающиеся Лилиной ладони…
Часы, как пишут в романах, пролетели незаметно. Вдруг Лиля спохватилась – как раз на мосту через Эльбу.
– Батюшки! Уже полтретьего! Мне надо в общагу!
– Зачем?
– Как ты не понимаешь! В четыре у нас подъем! Завтрак, линейка!
– А ты не можешь заболеть? Ведь ты же сама врач!
– Увы, Жан-Жак, теперь уже не могу.
– Почему?
– Долго объяснять.
Они рысцой, где лидировала Лиля, бросились в общагу.
На прощание, перед тем как разойтись по комнатам, Лиля подарила французскому юноше поцелуй. Всего один, почти платонический. Знать бы, что он окажется первым и последним…
Ей пришлось стучаться в свою комнату. Девчонки, заразы, закрылись на замок. Лиля пробормотала «спасибо» той, что ей отперла. А перед тем как скользнуть в свою постель и задернуть шторки, Лиля успела заметить, что постель Ленки пуста. Дай бог, чтобы несчастной дурнушке повезло со своим французиком… Лиля смежила веки и мгновенно уснула. Ей оставалось спать меньше часа.
Дежурные начинали стучать в двери в четыре.
В половине пятого был завтрак у первой бригады; без четверти пять – у второй.
Завтракали в комнате, где проживали две девчонки-поварихи. Их взяли в отряд за кулинарные таланты.
Всем двадцати четырем бойцам отряда поместиться в одной комнате, рассчитанной на четверых, было проблематично – во всяком случае, для принятия пищи. Но после завтрака происходило нечто вроде собрания, и тогда уж, хочешь не хочешь, в комнату набивались все. В ходе линеек командир и комиссар обычно давали развод на работу, сообщали о планах и новостях.
9
«Откуда ты?»; «Где ты работаешь?»
10
Я не хочу.
11
Не сейчас.
12
– Хорошо. Давай гулять вместе. Всю ночь.
– Кусочек ночи.