Боулинг-79

А выпускник Беклемишев в тот же день собрал вещички и переехал из родной сто девятой к своим друзьям из ансамбля в шестьсот сорок пятую. А что он мог сделать еще? Драться с Володькой? Убить его? Убить себя?..

Драма неразделенной любви потому-то и бывает такой мучительной, что от тебя ничто не зависит. И ты, несмотря на все свои усилия и старания, не в состоянии ничего изменить…

***

– Значит, начиная с восемьдесят первого года, – мягко спросил Лилю подполковник Петренко, – и до встречи на стоянке пару лет назад вы ни разу больше не виделись с Валерием Беклемишевым?

– Нет, – покачала она головой.

– И ничего о нем не слышали?

– Нет.

– А случались ли, – вклинилась чекистка Варвара, – встречи между ним и вашим мужем?

– Нет. Во всяком случае, я ничего о них не знаю.

– А чем занимался Беклемишев все эти годы? Он вам не рассказывал?

– Отчего же? Бегло, схематично – но все-таки кое-что рассказал…

***

…Валерка позвонил ей на мобильный три дня спустя после их свидания в день первого эфира. Был радостно возбужден – Лиле даже показалось, что он снова выпивши. Стал рассказывать о поразительных переменах в своей жизни: пробах на «Мосфильме» и о том, что его утвердили на главную роль в картине самого Корчмаря:

– Представляешь, – говорил он в трубку, захлебываясь от возбуждения, – в сентябре мы едем в экспедицию, под Геленджик, съемки в основном на натуре, я уже подписал договор, мне будут платить по триста долларов за съемочный день…

Валерка с удовольствием сыпал новыми для себя словечками: «экспедиция», «натура», «съемочный день». Лиля не сказала, что ставка триста долларов в день – ничтожно мала, не захотела его расстраивать. А он попросил:

– Надо увидеться, отметить это дело, ведь только благодаря тебе и твоей программе меня заметили, я просто обязан проставиться…

И снова ее кольнуло болезненное чувство: а вдруг она поставила не на того? Вдруг ее неудачная, полуразбитая, а теперь практически не существующая семейная жизнь была бы иной, если бы она выбрала все-таки не Володьку – а Валерку? Ведь смотрите: стоило ей лишь чуть-чуть помочь ему – и вон он как вознесся!.. А если бы она всегда была с ним? Может, он достиг бы таких успехов и высот, на фоне которых померкли бы все достижения мужа?.. К тому же Валерка, в отличие от Володьки, кажется, по-настоящему любил ее… Но… Артист в России, даже гениальный, вряд ли может по заработкам даже приблизиться к средней руки купцу…

«И мы бы ютились с Валеркой в какой-нибудь двушке на окраине… Зато у нас, быть может, были бы дети… Хватит рефлексировать! – оборвала она себя. – Жизнь не имеет сослагательного наклонения!»

И для того чтобы поразить Валерку и поставить на место с его тремястами долларами за день, Лиля пригласила старого друга в свой особняк, на уик-энд.

– А твой супруг? – напрягся он.

– Не волнуйся, – усмехнулась она, – он в Европе, вернется только на будущей неделе.

Валерка явился вечером в пятницу – на той же машине, в том же костюмчике. Притащил бутылку «мартеля» и бутылку «бордо», арбуз, пирожные.

Лиля повела его осматривать дом и участок: «Моя спальня… А здесь – спальня Володи, а это тренажерный зал, здесь – сауна… Тут – Володькин кабинет, а здесь моя монтажная, я иногда работаю дома… Просмотровый зал, музыкальная комната, бильярдная…» Они вышли на тщательно выстриженный участок с высоченными соснами и фонарями, зажегшимися при их появлении. «Вот бассейн, можешь искупаться с дороги, а здесь домик для прислуги, там живут помощница по дому и садовник…»

– А где они? – нервно спросил Валерка.

– Не бойся, – расхохоталась она, – они нас не застукают, я их отпустила…

Разумеется, Лиля ничего не сказала о слежке, которую за ней установил супруг. Наверно, и сейчас их снимает длиннофокусным объективом детектив-папарацци: вон тот недостроенный дом – самая удобная позиция, весь ее участок как на ладони…

Валерка не казался подавленным величием ее владений. Небрежно спросил:

– Такой дом, наверно, миллион баксов стоит? Лиля ответила по-деловому:

– Сейчас, я думаю, миллиона полтора.

– Значит, твой супруг – олигарх?

– Нет, на олигарха он не тянет. Да и в политику не лезет, и никогда не лез.

– Стало быть, он простой миллионер?

– Что есть, то есть, – со вздохом ответствовала она. – Но и я, знаешь ли, человек не последний…

Но я тебя заболтала. Пойдем перекусим. А потом ты будешь жарить шашлык. Я помню, какой вкусный шашлык ты готовил – тогда, на майские, когда мы на байдарках ходили…