Мрак незаметно сбавил шаг еще, но Таргитай все равно еще верст десять тащился сзади, как коза на незримой веревке. А когда догнал, вид у него все-таки был посвежевший.
— Напился? — спросил Мрак с насмешкой.
— Ага, — ответил Таргитай радостно. — Чуть не лопнул! Там такой холоднющий родник из-под земли! Зубы ломит. Зря бурдюк не дали. Хоть сами не пошли… до сих пор не пойму, почему, так хоть вам бы принес!
При каждом шаге в его животе булькало. Он вытащил из-за пазухи огромный зеленый лист, сочный, еще не тронутый жаром. Протянул Олегу, вдруг да пригодится в его травяных снадобьях.
Мрак, страшно багровея и раздуваясь в размерах, повернулся к Олегу. В глазах было обещание скорой смерти всем шибко грамотным. Олег поспешно отступил, упал, поднял тучу песка. Огромный кулак Мрака поднялся в воздух, но вдруг оборотень всмотрелся вдаль, прорычал:
— Что-то ползет… Во-о-о-он чернеет.
— Что? — не понял Таргитай.
— Похоже на смока.
— Откеля в этих жутких песках?
— Это… караван, о котором рек Гольш.
Олег вздохнул с таким облегчением, что песок взвился и сыпанул на друзей и пленницу. Мрак отцепил с пояса баклажку с остатками воды. Передал Таргитаю, тот посмотрел брезгливо и сунул Олегу. Тот, к изумлению и негодованию Мрака, протянул рыжей воительнице — стояла почти рядом, ровная и загорелая, как осмоленный столбик.
Мрак зло сопел. Лиска смерила его надменным взором, гордо отвернулась.
— Сделай глоток, — почти попросил Олег. — Иначе вот-вот упадешь.
— Ага, — сказал Мрак понимающе. Его лицо посветлело. — Просто волочить не хочет, а нести сил нету.
Она разомкнула пухлые губы. Блеснули острейшие белые зубки, совсем как у Мрака, только помельче.
— Это вы уже падаете, бледнокожие червяки Леса.
Мрак одобрительно крякнул:
— Все еще злобная.
Олег с жалким видом переступал с ноги на ногу, тыкал ей баклажку. Таргитай шумно вздыхал. Мрак грубо отобрал баклажку, прицепил на пояс.
— Не хочет, чего девку насиловать?.. Пошли, бледнокожие червяки Леса! Как она обложила? Ворона маленькая, а рот здоровый!
Таргитай первым потащился через застывшие волны песка. Сзади шуршали шаги, он с облегчением думал, что если опять мираж, то на этот раз приведет оттуда верблюда.
Глава 11
Темные точки ползли наперерез очень медленно, но Мрак заторопился: не разминуться бы. Даже если заметят пеших, то ждать не будут — интереса в них нет, а делиться водой да хлебом станет не всякий. Это не с женой.
Постепенно они распознали цепочку тяжело груженых верблюдов. Около дюжины да десяток всадников на конях, полдюжины осликов — бедненьких ухастиков совсем не видно из-под объемной поклажи. Впереди трое всадников на тонконогих поджарых конях, но потом к ним прибавилось еще трое. Похоже, заметили пешую четверку. Кони плетутся вяло, приморенные, головы свесили к самой земле.
Мрак заторопился, побежал, размахивая руками. Караван шел мимо, но двое из всадников нехотя свернули, поехали к ним.
— Мир вам! — крикнул Мрак хрипло. — Я вижу, вы народ тароватый… Вон какие кони! Да и вы хлопцы на подбор. Нам бы купить у вас троих… нет, четверых конячек. У вас они налегке, зазря корм жрут. Да и вода денежки стоит.
На него смотрели изучающе, без вражды. Всадники были поджарые, смуглые, с черными смоляными усами, подбородки отливали синевой. Глаза были цвета старой глины.
— Наши кони стоят дорого, — сказал с расстановкой передний.
— Обходятся еще дороже, — возразил Мрак добродушно. — Вода в Песках задарма не достается. Сколько возьмете за коня? Еще лучше — за четверых?
Всадник помедлил с ответом, спросил осторожно:
— Откуда у таких странных людей деньги?
— У нас настоящие деньги, — ответил Мрак. — И получили их честно.
Всадник с сомнением рассматривал их непокрытые головы, голые до плеч руки. Из одежды — волчьи шкуры да портки из тонкой кожи. Сапоги стоптанные, мешки за плечами ветхие, а рукояти оружия, если это оружие, странные, непривычные. Только женщина одета богато, но женщин всегда одевают лучше, пусть заложниц, пленниц или рабынь.
— Хорошо, — ответил всадник уклончиво. — Узнаю у хозяина.
Он не сдвинулся с места, другой сорвался с места и, настегивая безжалостно коня, вернулся к каравану. Из шатра, который нес головной верблюд, высунулась голова в огромном цветном тюрбане. Всадник часто размахивал руками, указывая то на невров, то на небо. Хозяин зло гаркнул, всадник даже отшатнулся, провел ребром ладони по горлу. Всадник попятился вместе с конем.