Трое в Песках

Вблизи стоял рев, шлепающие удары, сдавленный крик, хрипы. Луна вынырнула из темной тучи. Олег различил гигантскую фигуру человека с блестящей кожей. Он стоял по колено в воде, тащил другого, тот отбивался и норовил лечь в воду.

Олег с облегчением вздохнул, поднял и понес замерзшую Лиску на берег выше. Уже на сухом рухнул снова, ударился о валун. Рядом Мрак бросил Таргитая. Дудошника выворачивало, из него хлестали водопады темной воды, где Олегу чудились лягушки, рыбки, раки.

— Такого рулевого, — прохрипел Таргитай. Он выплюнул длинную пиявку, каркнул, — такого… орла…

Мрак поднялся, шагнул вперед и растворился в ночи. Из темноты донеслось злое предостерегающее:

— Тарх, не умничай. Умнее тебя в болоте утопли.

— Поворота… не видел!..

— Какой поворот? Это островок.

Голос удалился, затих. Олег подумал, что остров в самом деле должен был возникнуть неожиданно, чтобы чуткий Мрак не успел свернуть. Он даже пощупал опасливо почву, не толстая ли спина исполинского зверя. Мог вынырнуть из глубин подышать воздухом, вот-вот уйдет на дно.

Из тьмы донесся хрип. Встревоженный Олег на ощупь пробрался, наткнулся на неподвижное тело. В страхе ощупал лицо, пальцы провалились в мокрую ямку раскрытого рта. Таргитай бесстыдно спал, разбросав руки.

— Кузнечики, — послышался сзади тихий голосок.

Олег резко повернулся. Во тьме белело как осыпанное мукой лицо Лиски. В ночи звучали трели крохотных музыкантов, значит — зелень близко. Олег взял ее за руку, потащил наверх.

В десятке шагов земля перестала подниматься, зашелестела трава. Олег сел, не решаясь идти дальше. Лиску трясло, вода с нее бежала ручьями, Олег уже чувствовал себя сухим.

Мрак вернулся с Таргитаем. Певец зевал, тер кулаками глаза. Мрак сказал раздраженно:

— Только жабы в траве скачут да кузнечики верещат, как стадо маленьких таргитаев. Но зверья вроде бы нет.

— Значит, можно спать, — рассудил Таргитай, — никто не нападет.

— Зверь может переплыть, — возразил Мрак. — Ты спал дольше всех, посторожишь. А мы дождемся утра.

— Костер бы…

— Ни одного сухого стебля! Чудно это. Ладно, утром разберемся со всеми чудесами.

Таргитай слабо взмолился:

— Поесть бы!..

— Опять? Ты даже во сне ел.

— От волнения восхотелось есть еще больше! Олег, сотвори еду! Как Гольш. Жареного поросенка, печеного кабанчика, индюка с запеченными яйцами…

— Убью! — пригрозил Мрак.

— Уже молчу, — поспешно сказал Таргитай. — Но ежели не может придумать еду, как великий маг Гольш, то пускай хотя бы сопрет.

— Красть нехорошо, — сказал Олег с укором.

— А ежели у кагана? Мы его, может быть, от гадкой смерти спасем. От обжорства мрут, сам знаешь, как и от голода!

— Он знает, — подтвердил Мрак саркастически. — Только смерть от обжорства вряд ли может быть гадкой.

Таргитай ощутил прикосновение теплых женских рук. Сладкое тепло залило с головы до пят. Он плотнее зажмурился, не желая терять сладкий сон. Под утро всегда возникали девки: теплые, ласковые, послушные.

— Тарх, — послышался над ним странно знакомый голос. — Тарх, проснись.

В оранжевом свете лунного луча стояла рослая женщина. Таргитай изумленно протер кулаками глаза. На него с едва заметной улыбкой смотрела Дана — молодая женщина, которую повстречали на Данапре, реке Даны, на порогах! Речная богиня, бессмертная владычица исполинской реки!

— Здорово, — сказал он ошарашено, — как ты здесь очутилась? Я думал, ты как коза на веревке в своей речке.

Дана ответила негромко:

— Я в своей реке. Поднимайся, я кое-что покажу. Никто из смертных не видел еще. Да и бессмертные…

Олег и Лиска тихо сопели, крепко обхватив друг друга. Мрак спал сидя, наклонившись и обняв согнутые ноги. Секира стояла меж колен, оттянув вверх щеку. Мохнатая бабочка пыталась сесть на взъерошенные волосы, суетливо подпрыгивала.

— Не проснутся до утра, — заверила Дана. — Пойдем.

Таргитай нерешительно поднялся, побрел за речной богиней. Он чувствовал себя обманутым и униженным. С губ сорвалось горькое:

— Чертов пустынник!.. Все-таки надул.

— В чем?

— Должен был забросить в Гиперборею!

Из лунного света выступила массивная скала. Щель зазывно чернела, а при их приближении приглашающе раздвинулась. Слабо освещенные ступеньки круто повели вниз, в подземелье.

Дана равнодушно пожала плечами:

— Разве обманул?.. В дальних странах смертные, да и бессмертные тоже, кличут этот край Гипербореей.