Ютланд, брат Придона

Она стиснула зубы и зашипела, как мелкий рассерженный зверек:

– Да что ты о себе возомнил?.. Это я мелкая?

Он снял зайца с вертела, нежное мясо под острием ножа красиво распадается на жарко пахнущие дольки на тонких косточках внутри, одну сунул принцессе в одеяле.

– Мелкая, – подтвердил он. – Но ничего, если подкормить… хотя, конечно, не вырастешь в рослую и крепкую артанку, но некоторые и таких берут.

Она произнесла мстительно:

– Только подкормить?

– Да.

Она демонстративно отшвырнула кость с остатками мяса. Хорт поймал на лету, жутко захрустело, а он тут же снова лег, положив морду на лапы, и следил за нею молча и с надеждой.

Ютланд сдвинул плечами.

– Уже наелась? Хорошо.

– Что, – спросила она ядовито, – уже гожусь в артанки? Раз ем мало? Вы же все бедные…

– Прямо нищие, – подтвердил он. – Возьми бочок с ребрышками. Это вкуснее, чем лапы.

Она молча взяла, напомнив себе, что хватит задираться, артане – гордый народ, ее высокородные шуточки не понимают, может и стукнуть, а потом самому ж будет жалко.

Ютланд ел быстро и с удовольствием, она понаблюдала за ним и тоже начала есть уже без дворцовых штучек.

– Вкусно, – сказала она наконец. – Может быть, на самом деле взять тебя поваренком? Если в лесу так готовишь, то в королевской кухне чему только не научишься!

– Я подумаю, – пообещал он. – Может быть, и пойду. Если, конечно, каждый вечер будешь мыть пол. И приносить башмаки. В зубах.

Она фыркнула:

– Мыть пол?.. А башмаки… гм…

Она задумалась, представив вдруг, что он возвращается усталый с охоты, а дома его ждет роскошный ужин, а она подает ему мягкие теплые комнатные башмаки…

Ютланд посмотрел с подозрением, что-то слишком умолкла, какую-то пакость затевает, надо быть настороже.

За ними наблюдала, перелетая с дерева на дерево и прячась в ветвях, большая птица с зелеными перьями и красным хохолком. Благодаря оперению она оставалась невидимой и подобралась достаточно близко, так что слышала каждое слово.

Ютланд пару раз чувствовал ее присутствие, один раз даже увидел, но Мелизенде остатков зайца вроде бы хватит, и не стал тянуться к луку.

– Если ты враг, – произнес он негромко, – то удирай, ибо мои стрелы догонят и в полете. Если друг, то вон хлеб, можешь поклевать, тебе немного надо…

Птаха подлетела ближе, поворачивала голову то так, то эдак, рассматривая его то правым глазом, то левым.

Мелизенда тихонько пробормотала:

– Ты чего?

– Она понимает, – сообщил он.

– Ты что, – прошептала она, – птичий язык знаешь?

– Вряд ли, – сказал он с сомнением. – Не пробовал. Но разве это птица?

– А кто?

– Не знаю. Но если птица, то слишком уж какая-то…

– Какая?

– Не такая, – сообщил он внятно.

Птица, прыгая с ветки на ветку, соскочила наконец на землю. Все это время поглядывала как на Ютланда, так и на его хорта, но тот лежит неподвижно, только косит на нее настороженным глазом.

Мелизенда замерла, а птица в два подскока оказалась возле краюхи и долбанула клювом в самую середку. Ютланду даже показалось, что вот сейчас ухватит и унесет, злорадно каркая, однако птица лишь вырвала клок, быстро прожевала и уставилась на него жутковато осмысленным взором.

– Мяса хочешь? – спросил Ютланд. – На вот…

Он протянул кость с большим клоком мяса. Птица приблизилась осторожно, боком, в любой момент готовая отпрыгнуть и взмахнуть крыльями.

Ютланд не двигался, она наконец клюнула, Мелизенда с холодком по телу увидела острые зубы в ее клюве, очень странная птица. Ютланд терпеливо держал кость на вытянутой руке, птица еще несколько раз клюнула, Мелизенда видела всякий раз, как по ее горлу прокатывается комок, наконец птица клевать перестала и отступила на шажок.

Ютланд опустил руку и смотрел на птицу, Мелизенда вообще не двигалась, ничего не понимая. Птица присела к земле, с силой оттолкнулась и, резко взмахнув крыльями, взвилась в небо.

Мелизенда проводила ее озадаченным взглядом.

– И… все?

Ютланд поинтересовался насмешливо:

– А ты чего ждала?

– Не знаю, – ответила она. – Наверное, хоть чего-то. А лучше – необыкновенного.

– Птица непростая, – согласился он.

– А почему она прилетела к нам?

Он сдвинул плечами.

– Почему к нам? Может быть, она всех так рассматривает. Кто кидает в нее камнями – превращает тех в лягушек, кто не обращает внимания – на того и она не обращает…

Она сразу завозилась в одеяле, глаза заблестели.