Трехручный меч

Я вовсю таращил на него глаза, даже не сразу понял, что он сказал стражникам.

— Ты… Ты и есть… Темный Властелин?

Он слегка усмехнулся:

— Я. Но если думаешь, что я буду одеваться в черное, ошибаешься. Я предпочитаю светлые тона и достойный покрой. И бреюсь чисто, а не оставляю козлиную бородку, как ты, конечно же, надеялся увидеть. Верно?

— Верно, — согласился я растерянно. — Но… почему?

— Что почему? Почему нет козлиной бородки? Это когда-то выглядело очень эффектно, напоминало дьявола, а теперь буду больше смахивать на вечно брюзжащего интеллигента… А что же ты один? Ах да, королеву отправил домой?

— Пришлось, — ответил я.

— Правильно сделал, — одобрил он. — У меня, знаешь ли, здоровый скептицизм в крови. Если вдруг заявила бы, что восхищена моей властью и моей внешностью и что с радостью предаст тебя, как думаешь, я ей поверил бы?

Я пробормотал:

— А если в самом деле будет так? Ведь ты и сам не урод, и хозяйство наладил так, что твои крестьяне живут богаче помещиков в других землях.

Он сдвинул плечами:

— Такова цена власти. Поневоле всякого подозреваешь, что хочет лишь возвышения, что мечтает урвать, хапнуть, поживиться. Я нанимаю вообще только тех, кто работает за деньги. Идейные, знаешь ли, ненадежный народ. Сегодня идут за мной, а завтра могут польститься на другие идеи. А наемники служат тому, кто больше платит. С ними все предсказуемо, надежно, демократично. Надеюсь, ты догадываешься, что это я тебя выдернул в этот мир? Не догадался? Куда тебе, герой с трехручным мечом! Но ты почему-то единственный, кто может помешать мне захватить Вселенную!.. Конечно, шансы помешать крохотные, но я, как ты заметил, человек очень осторожный и весьма предусмотрительный. Потому я принял меры, чтобы исключить даже самую крохотную возможность помешать моим великим планам.

— Здорово, — сказал я ошеломленно, что ему явно польстило, — но… как? Как ты сумел?

— Все миры взаимосвязаны, — сказал он, а я подумал, что слышал это тысячи раз, осточертело, прямо попугаи какие-то, — но только тропки потеряны, забыты, затоптаны. А то и перегорожены несокрушимыми заборами. Но в старину одну отыскали… Сюда перенесли камень Силы, а отсюда, воспользовавшись возможностью, переселилось племя регорнов.

— Есть такие, — ответил я, — они там… неплохо устроились. Совсем неплохо. Не жалуются.

— И вот когда я отыскал этот камень Силы, а потом еще и тропку в тот новый мир… что я должен был делать?

— Козе понятно, — ответил я. — Конечно же, готовить вторжение.

Он сказал с удивлением:

— Хоть с виду ты и полный дурак, даже дурак дураком, но соображаешь…

— Наверное, потому, — ответил я, — что решение дурацкое.

Его брови грозно сдвинулись:

— Сомневаешься?

— Ладно, — сказал я, — ты сумел как-то наслать тот пространственный смерч, но что ты смог бы против человека с абсолютным оружием в недрогнувшей руке?

Он покачал головой:

— А что ты смог бы против бессмертного? Ведь я сумел отделить свою жизнь от тела и спрятать ее в надежном месте. Согласись, в надежном!

Я сказал вынужденно, отдавая дань справедливости даже противнику:

— Слушок насчет Острова Смерти был хорош, хорош. Даже если смельчаки не гибли по дороге, то выживших брали на заметку, верно?

— Точно, — ответил он. — Тебя вели всю дорогу. Конечно, по пути старались убить, но тебе просто везло. А здесь для тебя приготовили встречу, даже экскурсоводов приготовили, везде указатели расставили, стрелки намалевали… Все мы ждали, затаив дыхание, и ты нас не подвел! Явился точно в определенный час, только насчет трубы у нас заключались пари, но ты вылез из той, на которую ставило большинство, так что выигрыш у ребят оказался невелик.

Глава 10

Через дверной проем шагнул, пригибая голову, чтобы не расшибить лоб, огромный детина. Обнаженный до пояса, как и я, только еще шире, толще, огромнее и даже выше на полголовы, отчего я, несмотря на избитость, переломанные кости, тяжелые цепи по ногам и рукам и колоду на шее, ощутил себя уязвленным, ну не любим мы, мужчины, тех, кто выше нас ростом, не любим.

В толстой волосатой лапе зажат эфес широкого палаша, настолько широкого, что это уже не палаш, а нож гильотины. Я зябко поежился, сказал быстро, видя, как этот гигант двигается к нам:

— А в какую темницу меня поместят?

Он ехидно улыбнулся:

— Надеешься на соседа? Мой благородный брат, чей трон я узурпировал, пал от моего меча сразу же, понял, дурачок? Я его попросту убил, а не бросил под надежную стражу в самую дальнюю камеру моей подземной тюрьмы.