Трехручный меч

Король внезапно рыкнул с набитым ртом:

— В шею!

Я не понял, к кому относился королевский гнев, хотел уже было привстать, наверное, не в той руке вилку держу, тем временем двое молодцеватого вида придворных подхватили певца под руки, а третий с удовольствием… дал крепкий подзатыльник, который, вообще-то, можно называть иначе, так как пришелся ниже спины. Этот подзатыльник получился профессиональный, как в балете, со смаком, чувствуется фактика.

Дворецкий тут же оказался возле короля, сообщил доверительно:

— Приема добивается известный бард Цнард Сладкопевчий.

— Зачем? — спросил король подозрительно.

— Он споет песнь о драконе, пребывающем в замке Кенг.

Король взбеленился:

— Только что выгнали!..

— Ваше Величество, — мягко укорил дворецкий, — как вы можете?.. Это две большие разницы!.. То был дракон на замке, а этот в замке!..

Король прорычал затравленно:

— Не вижу разницы! Я простой король, из простых. Гнать! Да в шею, в шею!!!

Трое придворных, что только что вернулись, вытирая руки и поводя плечами, переглянулись и опрометью ринулись к парадной двери. По дороге им пришлось разминуться с рыцарем, что тупо и с красивой непреклонностью шел через зал наискосок, доспехи погнуты, по ним били вроде бы гигантским молотом, щит во вмятинах, но светильники обрисовывают фигуру выпукло, тени бегут впереди и сзади, укорачиваясь в нужных местах и удлиняясь в других, не менее нужных.

Я подождал, пока грохот и лязг стихнут, заметил сочувствующе:

— Вы недооцениваете роль СМИ. Это сила! Любого короля с дерьмом смешают, а дерьмо объявят общечеловеческими ценностями.

— Да знаю, — ответил король уныло. — Но что делать?

— И кто виноват, — поддакнул я, чувствуя родную почву. — На этот счет у меня имеются интереснейшие соображения…

Глава 5

Меня прервал нарастающий грохот, со спины пахнуло свежим маслом, которым смазаны доспехи и кожаные ремни, что крепят тяжелые металлические латы. Рыцарь двигался через зал, обходя наш стол, на шлеме на этот раз колышется красивый гребень из павлиньих перьев. Блеск выпуклых, как мои мышцы, доспехов стал невыносимым, но лязг удалялся, а сверкание на его спине собралось в одну точку, прежде чем погаснуть.

Я снова раскрыл рот, но в этот момент к нам подбежал дворецкий и прокричал ликующе:

— Бард Хряндль Неутомимый!.. Он обещает исполнить новую песню и уступить на нее почти все права в течение сезона пира благородному королю! Песнь называется «Дракон, который умел летать»..

Король с мукой взглянул на меня:

— Они что?..

Я осторожно заметил:

— Мне тоже показалось, Ваше Величество, что на драконов в вашем королевстве хороший урожай.

— Да драконов у нас до фига, — уныло заметил король. — Всегда… Вот только с певцами что-то не то… Или это я не тот? Ведь я король не наследственный. Ну, как это водится, жил в селе, волам хвосты крутил. Звали меня тогда просто Гариком, иногда полностью — Гарторикс, но не Вашим Величеством. Однажды ехал через наши края один знатный воин, попросил у отца напиться… Тот послал меня за кувшином к соседу, наш разбился, мы прямо из ручья пили… Станешь, бывало, на четвереньки и пьешь без забот… Я встретил того рыцаря прямо на дороге, напоил, тот посмотрел на меня, говорит: нужен слуга, а если буду себя хорошо держать, то и оруженосцем сделает. Я подумал, осточертела жизнь в навозе, взял да и смылся с ним. Поскитались, я научился владеть мечом, скакать на коне… Ну, некоторое время промышляли вдвоем, потом расстались. Я сколотил ватагу таких же отчаянных ребят, пошли по свету промышлять грабежами. Ну, так лет десять, а может, и больше, я развлекался, а потом отыскали подходящее королевство… Словом, старого короля я, как водится, зарезал, дочь и жену обесчестил, как ни противно было: обе страшилы и никогда не мылись, своих разбойников сделал баронами, графами, маркизами и сэрами. Поцарствовал годик, как-то засвербило повидать родителей. Оставил здесь прирученную обезьяну, придворный маг дал ей мой облик, а сам потихоньку покинул замок, помчался в родную деревню. Смотрю, все как и было, отец плетень починяет… Я соскакиваю с коня, весь в малиновом плаще, пальцы веером от колец золотых, на голове корона, подхожу к отцу, говорю: ты типа что же, не узнаешь меня? Я ж сынуля твой! Помнишь, ты послал меня за кувшином, чтобы напоить проезжавшего рыцаря. Я вот стал королем, у меня армия, дворец, подвалы с сокровищами, сад с райскими птицами… А он посмотрел так это на меня мутным взором, сплюнул под ноги и говорит хриплым голосом: так где же кувшин?