Трое из Леса

— А как же Степь? — спросил Таргитай.

Он выждал, когда костер почти прогорел, на поляну стали вылезать чудища, швырнул на россыпь углей вязанку. Огонь взметнулся с торжествующим ревом. Мокрые чудища, топча друг друга, шарахнулись обратно, сослепу натыкаясь на деревья.

— Сам видишь, — сказал Олег дрожащим голосом. Он побледнел как смерть, но глаз не отводил, упорно смотрел в исчезающие слизистые спины. — Они глупее жаб… Глупее мух. Они самые древние, а древним боги ума не дали. Впрочем, книги говорят, что тогда богов еще не было… Так вот, Степь пришла после Леса. Хищные люди рубили деревья, расчищая и даже выжигая места для жилья, обороны, пашен. Так на теле Леса появились болезненные проплешины. Начала расползаться Степь…

— Степняки моложе нас, — сказал Таргитай, он загнул палец, словно запоминая. Бросив новую охапку хвороста, проследил за убегающей нечистью. — Значит ли, что и умнее?

Олег долго думал, Таргитай успел еще разок пугнуть нечисть, сказал неуверенно:

— Не знаю. Поляне, например, умеют гораздо больше, чем мы. Их волхвы мудрее нашего Боромира. Киммеры тоже умеют и знают больше. Железное оружие, кони, повозки… Да мало ли еще чего! Но значит ли, будто они лучше?.. Не знаю. Может быть, умнее, но зато — подлее, злее, вероломнее.

— Все-таки киммеры умеют очень многое, — сказал Таргитай задумчиво.

Глухой стон заставил подпрыгнуть обоих. Мрак катался по земле, скрипел зубами. Олег быстро свернул вчетверо толстый лоскут кожи, вбил Мраку в рот.

Таргитай бросил хворостины в пламя, затем, желая похвастаться перед волхвом, выхватил горящую головню, сделал два быстрых шага к деревьям, ткнул в пасть зеленого чудовища. Вместо зубов у зверя белели толстые роговые пластинки, похожие на ребра, а язык дергался длинный, с раздвоенным концом.

Чудовище тупо сжало челюсти, головешка захрустела, палку выдернуло. Чудовище продолжало жевать, потом нижняя челюсть отвалилась, из пасти пошел дым и пар, запахло горелым мясом. Чудовище взвыло, Таргитай отпрянул к спасительному костру.

Олег вскочил, глаза были сумасшедшие:

— Ты что творишь? А если оно покатится сюда?

Чудовище тяжело рухнуло, земля загудела. Зверь катался, оставляя липкие следы, страшно ревел, совал короткие лапы в широко распахнутую пасть, где дергался скрючившийся язык. В красной пасти почернело, из трещин текла желтая сукровица.

— Перегнул, — признался Таргитай. — Хотелось дать сдачи! За все наши страхи и муки.

Из тьмы высунулись огромные мохнатые лапы, похожие на паучьи, схватили зверя и поволокли во тьму. Между деревьями застряло, но тянули, не догадываясь повернуть, дерево тряслось, наконец с треском обломился толстый слой коры, и зеленое чудище исчезло. За ним тянулся след желтой слизи, трава на глазах жухла, чернела и расплывалась в грязь.

Олег пощупал веревки, стягивающие Мрака. Руки и ноги оборотня посинели, вспухли. Таргитай торопливо сказал, захлебываясь от жалости к беспомощному Мраку:

— Давай ослабим!.. Ему больно… Кровь не ходит, все тело пережали…

— Тарх, он тут же обернется, если хоть чуть послабим. Смотри, шерсть уже волчья.

Мрак стонал, дергался. Все тело уже покрылось густой волчьей шерстью, даже лицо вытянулось, челюсти выдвинулись, обнажая клыки. Глаза остались прежние, лишь налились кровью, но зубы уже были как ножи, а клыки — как киммерийские акинаки. Мрак рычал, верхняя губа подрагивала, красные блики костра прыгали по клыкам.

— Скорее бы утро, — выдавил Олег с мукой.

Он смотрел на Мрака, лицо волхва дергалось, повторяя все движения оборотня. Казалось, у него даже руки начали вспухать от невидимых веревок.

Таргитай молча швырял в огонь хворост. Пламя высвечивало заросли черного папоротника на краю поляны. Там двигались тени, узорные листья шевелились в потоке теплого воздуха, что накатывал волнами от костра. Сколько Трагитай ни всматривался, созревающих бутонов не видел.

— Светает, — сказал Олег с надеждой.

Таргитай всмотрелся до боли в глазах, покачал головой. Со всех сторон не умолкал злобный вой, рычание. Но даже рычание было не звериное, а… дозвериное, что ли? Как если бы жаба стала с лося ростом, а ящерка доросла до бера. Рычание какое-то болотное, подземное!

— Светает, — повторил Олег.

Таргитай посмотрел наверх, ответил тяжело:

— Нет еще… Потерпи, Олег. Мрак как-то терпит.

— Его корчит, суставы трещат! Боюсь за него.