Трое из Леса

Олег позеленел, как чудовище Рух, сказал шепотом:

— Неспроста… Рыба спасается! За ней гонится что-то настолько… настолько жуткое, что ей лучше попасть на плот, чем чудовищу в лапы.

Мрак быстро и умело чистил рыбу, внутренности швырял обратно в воду. Вся рыба как на подбор — толстая, жирная, нагулянная. Хоть уху, хоть жарь, хоть испеки, а он и сырую съест в охотку…

— Дева Дана к нам милостива, — сказал он удовлетворенно. — Слава ей! Сегодня обедаем в ее честь.

Из глубин реки раздался ясный чистый и очень женственный голос:

— И тебе слава, могучий и благородный Мрак! Рада, что мои слуги не отбили у тебя охотки поесть.

Мрак мгновенно выронил рыбину, одним движением швырнул Таргитая себе за спину. Его ладонь упала на рукоять секиры.

— Кто говорит?

Голос прозвучал сильнее, в нем звенел смех и легкая насмешка:

— Дана говорит с тобой, Мрак. Отныне ты всегда желанный гость. Как и добрый волхв Олег…

Голос начал быстро удаляться. Мрак убрал руку с секиры, голос его был потрясенным:

— Дана?.. Великая богиня Дана?.. Но почему добра к нам?

Голос уходил вверх по течению, последние слова были едва слышны:

— Потому что вы с Таргитаем…

Мрак круто развернулся. Олег уже уставился на Таргитая с великим изумлением. Тот сидел жалкий, мокрый, кривился. Кровь остановилась, он дышал ртом, нос распух, стал похож на безобразную сосновую шишку, расклеванную птицами.

— Что пялитесь, — буркнул он с неловкостью. — Я же говорил! А вы: сон, сон…

Глава 11

Теперь каждый день рыба сама прыгала на плот, а к рулю невры не притрагивались. Однако на четвертый день после встречи с водяным зверем Олег сказал тоскливо:

— Пора покидать плот. Иначе вынесет в море. А стольный град киммерийцев Экзампей останется в сторонке.

Мрак выбрал место, Таргитай причалил. Мгновенно расхватали приготовленные мешки, попрыгали в мелкую воду. Мрак с силой отпихнул плот:

— Плыви в море, дар Конана! Поклон водяницам Океана Мирового.

Они бегом пробежали через истоптанный копытами голый берег. Когда нырнули в сухой ковыль, потянулась высокая трава и редкие кустарники. Чуть перевели дух, но бежали по-прежнему настороженные, поглядывая по сторонам, в небо. В Лесу все подсказывает, куда идти, где полакомиться ягодами, за много верст укажет, в какой сторонке Болото, где сушняк, где муравьиные города. Здесь же ровная, как выскобленный стол, Степь — поди угадай! Правда, Олег уверял, что даже в Степи можно узнать многое, но книги с ним больше не было, а сам понять не мог. Мрак понимал все, но не мог объяснить, в сердцах обозвал обоих дурнями, велел сопеть в две дырочки и помалкивать.

Олег щупал в мешочке за пазухой пучки трав, что добыли в чужом Лесу. За это время ссохлись, и Олег часто развязывал узелок, проверял — не исчезли ли вовсе.

Таргитай так же бережно щупал дудочку, вспоминал Дану, улыбался своим мыслям. Лишь Мрак постоянно щупал взглядом дрожащее от зноя видноколо. От малых отрядов степняков прятались в траве, крупных не попадалось.

Однажды Мрак начал оглядываться чаще обычного, наконец сказал с досадой:

— Всем племенем прут, что ли?

Таргитай и Олег оглянулись, но виднокрай везде был чист. Мрак припустил шибче, и невры умолкли, стиснули зубы. На оборотне все как влитое: мешок, секира, лук и колчан стрел, а тут как ни затягивай ремни, мешок ерзает, секира подпрыгивает, швыряльные ножи едва не выскакивают из гнезд.

— Что там, Мрак? — не утерпел Таргитай.

— Большая полоса пыли, — бросил Мрак. — Словно переселяются всей деревней. Да и деревень таких огромных нет!

— Ищут новую траву, — объяснил Олег. Он бежал красный, распаренный, пот катился градом, но дыхание волхв научился держать, часто лялякал с Таргитаем на бегу. — Сожрали на одном месте, прут на другое. Они же не строят ни деревень, ни весей, ни сел.

— Как же город отгрохали? — спросил Мрак недоверчиво. — Экзампей?

— Сие загадка великая есть…

Пыльное облако ползло медленно, невры далеко отрывались, но оно неуклонно догоняло. На пятые сутки уже даже Таргитай различал в пыльном облаке остроконечные шатры, повозки, скачущих всадников. Мрак рассказывал, кто как вооружен, какие под степняками кони.

Впереди переселяющегося племени часто выезжали легкие всадники. Дважды невры едва не попадали под копыта. К счастью, глаза киммеров скользили поверх трав и кустов, выискивая признаки ручья, озера, а невры успевали отползти в заросли.