Трое из Леса

За спиной Таргитая трещали стебли кувшинок, за них тоже хватались, ища опоры, вода бурлила. Олег вдруг прошептал, перекосив рот:

— Все… не могу… Сейчас выпущу…

Таргитай из последних сил задергал ногами. Его хватали уже со всех сторон, наваливались со спины, пригибали голову, топили. Он захлебывался, затем что-то жесткое ударило по лицу, он упал на твердое. Руки волхва перехватили за шиворот, дернули, и Таргитай, ухватившись за покрытые слизью толстые корни, потянул себя на берег.

На миг показалось, что суставы вывернули, потом тяжесть вдруг исчезла. Сзади шумно плеснуло. Его потащило лицом по грязи, мокрому мху и твердым, как речные валуны, корням вяза.

Глава 5

Оба лежали, тяжело дыша, не в силах шелохнуться. Таргитай с трудом повернул голову, чтобы не захлебнуться грязью. В Болоте шумно хлюпало, квакало, шлепало по воде. Истошно кричала выпь.

— Неужели… выбрались? — выдохнул Олег. Он приподнялся, но руки подломились, он без сил упал лицом вниз. С головы до ног покрытый зеленой травой, листьями кувшинок, он походил на огромную голодающую жабу. — Выбрались?

Таргитай закашлялся, выплюнул гнилую воду, с ней вместе полузадушенного болотного червяка. Таргитай охнул, повернул голову в другую сторону.

Отдышавшись, Олег приподнялся, сел. Возле Таргитая разлилось новое Болото, чуть поменьше, но, похоже, он сразу населил его из своего желудка головастиками, водомерками, пиявками…

— Ушли, — повторил Олег. В его глазах был страх. — Мы ушли? От лютой дрягвы, от страшных упырей?.. Тарх, ты бы видел, что за тобой гналось! Что тащило тебя обратно!

— Если бы не Мрак, — прошептал Таргитай, — мы бы не ушли…

Плечи его вздрогнули. Олег выждал, сказал тоскливо:

— Он нас спас дважды. Все-таки погиб не зря.

— Не зря?

— Тарх, он обречен, ты знаешь. Зато в свой последний час сохранил наши шкуры! Правда, если сейчас не уйдем от Болота подальше, упыри нас все равно достанут.

Таргитай с трудом поднялся. Натыкаясь на кусты, они заспешили в чащу. Перелесок скоро кончился, пошли огромные толстые деревья. Земля вокруг них была непривычно сухая, корни выпивали всю влагу, каждое дерево стояло особняком, а на голой земле темнели остатки прошлогодних листьев, скорлупки желудей, расклеванные шишки, сухие иглы, крупные чешуйки коры.

Чужой Лес, непривычный, но все-таки Лес, не Болото. Самое надежное место на свете — Лес. Чем дремучее, тем надежнее. Чем непроходимее, тем роднее.

— Вроде бы ушли, — проговорил Олег мертвым голосом. — Либо в глазах темнеет… либо уже вечер.

— А как разведем костер? — спросил Таргитай. — У нас забрали все.

Кроме дудочки, подумал он с нежностью. Пальцы коснулись спрятанной за пазухой сопилки, украдкой погладили.

— Собирай хворост, — сказал Олег вдруг. — Я берусь развести огонь. Волхв я или не волхв?

Едва держась на ногах, Таргитай сгребал сухие веточки. На обратном пути наткнулся на гигантскую березу. Кора лохматилась, в темноте казалась усеянной белыми бабочками. Таргитай напихал пучков бересты за пазуху, с охапкой хвороста вывалился на поляну.

— Я принес, — сказал Таргитай с угрозой. — Там лежит толстое сухое дерево. Я и его притащу, хватит на две ночи. Но если не разведешь костер, я тебе шею сверну.

Волхв перевернулся на спину. Таргитай поразился изможденному лицу. Олег был полумертвым от усталости.

— Ну? Покажи свое умение, волхв!

Олег молча полез за пазуху. На лице его появилось отрешенное выражение, потом он очень медленно вытащил узелок из грязной промокшей тряпицы. Не спеша развязал тугой узел, помогая зубами, развернул на ладони…

Таргитай сердито сплюнул под ноги, чувствуя себя обманутым. Олег бережно вытащил кремень и огниво, ехидно заулыбался. Крохотные красные искорки вылетали по дуге, падали на промокший трут, на бересту, там вспыхивали синие дымки, тут же гасли. Тьма сгустилась, Таргитай видел только искорки и слышал редкие удары. Правда, кроме стука кремня и надсадного дыхания волхва слышал и крики ночных птиц, далекий треск в кустах, странный топот, осторожные шаги…

— Дай сюда, — заявил он наконец, отбирая кремень. — Волхв ты, кто спорит, не простой…

Намучившись с огнивом, как медведь возле рыбы, все-таки высек огонь, раздул искры, а когда береста вспыхнула, заставил себя притащить сушину. Хворост уже полыхал вовсю, Таргитай сунул сухую валежину концом в огонь.