Эрагон. Возвращение

Потом в комнату ввалилось четверо стражников, и поднялась жуткая кутерьма. Когда же они, наконец, оттащили неведомое существо от Насуады и она сумела подняться на ноги, то оказалось, что в руках у них… Эльва!

— И что все это значит? — строго спросила Насуада.

Черноволосая девчонка улыбнулась, потом вдруг согнулась пополам, упала на колени, и ее вырвало прямо на роскошный ковер. Потом она подняла свои синие глаза на Насуаду и заявила своим немыслимым голосом умудренной опытом старухи, исходившим из детских уст:

— Прикажи своей колдунье осмотреть стену, о дочь Аджихада, и увидишь, что я выполнила свое обещание!

Насуада кивнула Трианне, и та метнулась к стене, в которой виднелась щербатая дыра, пробормотала заклинание и вернулась, держа в руке стальную стрелу.

— Вот, она в стене застряла.

— Но откуда она взялась? — удивилась Насуада. Трианна указала ей на распахнутое окно, из которого был виден город Аберон:

— Наверное, оттуда прилетела. Насуада перевела взгляд на девочку:

— А тебе, Эльва, что-нибудь об этом известно? Пугающе мудрая улыбка на губах черноволосой малышки стала шире:

— Это был убийца.

— И кто его послал?

— Гальбаторикс. Он сам его и готовил. Учил пользоваться черной магией. — Горящие глаза Эльвы были полузакрыты; казалось, она впала в некий транс; говорила она монотонно и чуть нараспев. — Убийца ненавидит тебя. Он охотится за тобой. И наверняка убил бы тебя, если бы я его не остановила. — Девочка быстро наклонилась, и ее снова вырвало полупереваренной пищей. Все это было так ужасно и отвратительно, что Насуада невольно прикрыла лицо рукой. — Но ему самому скоро будет очень-очень больно!

— Откуда ты знаешь?

— Знаю. Как знаю и то, что он остановился в дешевой гостинице на улице Фэйн, в последнем номере на верхнем этаже. Так что поспеши, не то он убежит… убежит… убежит… — Эльва застонала, как раненый зверь, и схватилась за живот. — Скорей, не то заклятие Эраго-на заставит меня помешать тебе его убить! И тогда ты пожалеешь!..

Трианна уже шла к двери, когда Насуада приказала:

— Сообщи обо всем Джормундуру и собери самых сильных магов, а потом ступайте в гостиницу и возьмите этого человека живым. А если не сможете, убейте!

Колдунья исчезла за дверью, и Насуада, сурово глянув на свою охрану, заметила, что у людей все ноги в крови от многочисленных небольших порезов и царапин. И поняла, чего стоило Эльве пробиться к ней.

— Ступайте, — велела она, — отыщите кого-нибудь из целителей, пусть перевяжут ваши раны.

Воины стали дружно возражать, а их капитан твердо сказал:

— Нет, госпожа, мы останемся здесь, пока не убедимся, что ты в полной безопасности.

— Как хотите.

Стражники закрыли и забаррикадировали окна. Жара, и без того донимавшая обитателей замка Борромео, еще более усилилась. Потом все удалились во внутренние помещения, а в наружных была выставлена дополнительная охрана.

Насуада расхаживала по комнате. Сердце ее учащенно билось: она только теперь поняла, что ее чуть не убили. «Что станет с варденами, если меня убьют? И кто тогда наследует мне? — Ее охватило отчаяние; она не сделала никаких приготовлений на случай своей смерти, и теперь это представлялось ей значительным упущением. — Недопустимо, чтобы вардены были ввергнуты в хаос только потому, что я вовремя не позаботилась о мерах предосторожности!»

Она вдруг перестала метаться, вспомнив об Эльве.

— Я в неоплатном долгу перед тобой, — сказала она девочке.

— Отныне и навсегда! — торжественно ответила та. Насуада некоторое время молчала, совершенно сбитая с толку подобным ответом, но потом, взяв себя в руки, продолжила:

— И прежде всего я должна извиниться, что заранее не приказала страже пропускать тебя ко мне в любое время дня и ночи. Мне следовало бы предвидеть такое развитие событий.

— Следовало бы! — эхом откликнулась Эльва.

Расправляя складки платья, чтобы скрыть растерянность, которую вызывало у нее общение с этим необычным ребенком, Насуада снова стала ходить по комнате, стараясь не смотреть на это мраморно-бледное личико с меткой дракона на лбу. Нервы у нее были напряжены до предела.

— А как тебе удалось убежать из запертой комнаты? — спросила она Зльву.

— Я просто сказала Грете, той женщине, что обо мне заботится, одну вещь, которую ей больше всего хотелось услышать.

— И все?

Эльва удивленно захлопала синими глазищами: