Эрагон. Возвращение

— Клянусь честью, — торжественно заявил Торв, — к твоему возвращению он будет в полном порядке!

Эрагон быстро собрал Сноуфайра в дорогу и передал гномам его седло и запас овса на дорогу. Затем попрощался с каждым и вместе с Ориком и Сапфирой стал смотреть, как гномы удаляются от них по той же тропе, которая и привела их сюда.

После завтрака их маленький отряд через лес вышел на берег реки Эдды. У большого валуна Эрагон увидел два легких белых челнока, борта которых украшали резные виноградные лозы.

Он сел в ближайший челнок и сунул заплечный мешок себе под ноги, поражаясь тому, сколь невесомо это суденышко; казалось, он мог бы поднять его одной рукой. Но еще больше поразило его то, что челноки оказались сделанными из бересты, причем отдельные ее куски были скреплены так умело, что он с трудом смог обнаружить швы. Береста на ощупьпоходила на хорошо натянутую телячью кожу — такая же упругая и прохладная. Эрагон постучал по борту костяшкой согнутого пальца, и береста глуховато откликнулась, как барабан.

— У вас что, все лодки такие? — спросил Эрагон.

— Все, — ответил Нари, усаживаясь на носу. — Лишь для самых больших мы поем лучшим из дубов и кедров, чтобы они выросли нужной формы.

Прежде чем Эрагон успел спросить, что он хочет сказать этим «поем», к ним в челнок влез Орик, а Лифаэн и Арья направились ко второй лодочке. Усевшись, Арья повернулась к Эдурне и Кельдину, которые стояли на берегу, и сказала:

— Охраняйте эту тропу, чтобы никто не смог за нами последовать! И никому о нашем присутствии в лесу пока не сообщайте. Первой об этом должна узнать королева. Я пришлю подкрепление сразу же, как только мы достигнем Силтрима.

— Хорошо, Арья Свиткона.

— Да хранят вас звезды! — промолвила она на прощание.

Нари и Лифаэн извлекли со дна лодок остроконечные шесты длиной футов в десять и, ловко отталкиваясь этими шестами, стали выводить лодки на стремнину. Сапфира соскользнула в воду последней и, цепляясь когтями за речное дно, двинулась вдоль берега. Поравнявшись с лодками, она посмотрела на Эрагона, подмигнула ему и нырнула, отчего вода сразу вздулась огромным пузырем. Эльфы засмеялись и снова принялись осыпать дракониху комплиментами по поводу ее величины и силы.

Через час они добрались до озера Элдор; вода в нем была покрыта некрупной рябью. Над озером кружили птицы и множество всяких насекомых. На западном берегу стеной стояли деревья, спускавшиеся к самой воде, а восточный берег вздымался небольшим и довольно открытым холмом, за которым виднелась заросшая травой равнина, где паслись стада оленей и косуль.

Преодолев трудный участок реки, где им пришлось двигаться против течения, Нари и Лифаэн убрали шесты и вынули весла, лопасти которых имели форму листьев. Орик и Арья отлично умели управляться с такими веслами, а вот Эрагону пришлось немного поучиться.

— Мы повернем в ту сторону, куда ты направишь лодку своим веслом, — пояснил Нари. — Если я, скажем, гребу справа, а Орик — слева, то ты должен сперва грести тоже справа, а потом слева, иначе мы просто останемся на месте. — В солнечном свете светлые волосы Нари переливались, как тончайшая золотая проволока.

Эрагон вскоре вполне овладел искусством гребли и, привыкнув к веслу, снова погрузился в мир своих фантазий и мечтаний. А во время передышек доставал кольцо-головоломку, которое дал ему Орик, и тщетно пытался соединить упрямые золотые полоски в единое целое.

Нари заметил это и спросил:

— Можно мне посмотреть?

Эрагон передал ему игрушку, и эльф, отвернувшись, занялся ею. Но вскоре он радостно воскликнул и торжествующе поднял руку: на среднем пальце у него сверкало соединенное кольцо.

— Очаровательная головоломка! — сказал Нари и, сняв с пальца кольцо, встряхнул его, возвращая к первоначальному состоянию, и передал Эрагону.

— Как это у тебя так быстро получилось? — с завистью спросил Эрагон. — Погоди… Не говори… Я хочу сам понять, как это делается.

— Естественно, — сказал, улыбаясь, Нари.

СТАРЫЕ РАНЫ

Более трех суток жители Карвахолла обсуждали последнюю атаку воинов Гальбаторикса и трагическую смерть юного Эльмунда, пытаясь решить, как выйти из этой треклятой ситуации. Споры велись жестокие, и порой друзья становились врагами, мужья шли против жен, дети — против родителей. Примирение наступало, только когда люди начинали осознавать, что нужно немедленно что-то предпринять, чтобы попросту выжить.