Игольное ушко

– Иди ко мне, Боб, – позвала Люси. Собака не двигалась с места и продолжала скулить. Люси подошла к ней, нагнулась. И только тут она увидела Тома.

Он лежал на спине, прямо на дощатом полу, глаза бессмысленно уставились в потолок, кепка валяется рядом, куртка распахнута, на рубашке расползлось кровавое пятно. У окна стояла коробка с виски. Я и не знала, что он выпивал, почему-то подумала Люси.

Она пощупала пульс.

Мертв.

Но почему? Почему, черт побери?

Причина может быть только одна. Вчера Генри вернулся весь покалеченный, как после драки. Именно тогда он, наверное, убил мужа. Сегодня он приезжал сюда, к Тому, чтобы «забрать домой Дэвида», как сказал ей. Но он прекрасно знал, что никакого Дэвида здесь нет. Зачем же тогда было приезжать? Очевидно, с одной целью – убить Тома.

Теперь надеяться больше не на кого. Она осталась одна.

Люси схватила собаку за ошейник и оттащила ее от тела хозяина. Потом она склонилась над Томом и застегнула на нем куртку, чтобы не видеть кровавой раны от удара стилетом. Она закрыла комнату, вернулась в спальню и выглянула из окна.

«Джип» подъехал к дому и остановился. Из машины вышел Генри.

34

Отчаянный вопль Люси в эфир не пропал зря. Его услышали на корвете.

– Сэр капитан, – обратился к командиру Спаркс. – Я только что поймал с острова сигнал «SOS».

Капитан нахмурил лоб.

– К сожалению, мы ничего не можем сделать. Невозможно даже спустить шлюпку. Кроме сигнала еще что-нибудь передавали?

– Никак нет, сэр. Даже подтверждения не было.

– Плохо. Сообщи на материк и продолжай контролировать эфир.

– Есть.

* * *

Сигнал засекли и на находящейся в подчинении МИ-8 станции радиоперехвата, высоко в шотландских горах. Работающий в наушниках оператор – совсем еще юноша, уволенный в запас из ВВС в связи с ранением в живот, – пытался запеленговать сигналы, которые немцы подавали кораблям и подводным лодкам в Северном море, поэтому он не обратил особого внимания на «SOS». Однако через пять минут оператор сменился и сообщил об этом начальнику смены.

– Передали только один раз. Возможно, рыбный траулер попал в беду у берегов Шотландии.

– Ладно, оставь это мне, – сказал офицер. – Я свяжусь с моряками и, наверное, проинформирую для порядка Уайт-холл.

– Спасибо, сэр.

* * *

В штабе службы наблюдения была почти паника. Конечно, «SOS» – это не тот сигнал, который наблюдатель должен подавать, когда видит вражеский самолет, но Том стар, поэтому в волнении мог все перепутать. Завыли сирены воздушной тревоги, зенитки по всему восточному побережью Шотландии были приведены в полную боевую готовность, остальные посты предупреждены. Срочно предпринимались попытки связаться с островом.

Так как никакие бомбардировщики не прилетели, военное министерство запросило, почему была поднята тревога, когда в небе засекли только нескольких поганых гусей.

Им все рассказали.

* * *

В береговой охране также услышали сигнал.

Они бы ответили, передавайся он на правильной частоте и на близком расстоянии от берега.

Впрочем, там догадались, что сигнал исходит от старого Тома. Чего еще от них хотят? Они и так уже занимаются Штормовым островом, катер готов к выходу в море.

Когда о сигнале узнал Красавчик из Абердинской бухты, он сказал Смиту:

– Смотри-ка, события развиваются. Старик Том, оказывается, поймал этого кретина – военнопленного, и теперь звонит во все колокола, чтобы сбыть его с рук.

* * *

Как ни глубоко под водой находилась немецкая субмарина, сигнал не прошел и мимо нее.

Она была еще более чем в тридцати морских милях от Штормового острова. Радист Вайсман блуждал по эфиру, надеясь, если повезет, послушать записи Гленна Миллера, которые часто передавали для американских солдат в Британии. Случилось так, что он, сам того не предполагая, оказался на нужной частоте в нужную минуту. Он немедленно передал информацию лейтенант-коммандору Хееру, добавив от себя:

– Частота совсем не та, за которой мы следим.

Майор Воль, который сегодня был сердит еще больше, чем обычно, сказал:

– Тогда это для нас не значит ровным счетом ничего.

Хеер не хотел упускать возможность щелкнуть по носу заносчивого майора.

– Нет, кое-что значит. И прежде всего то, что, когда мы всплывем, на поверхности может возрасти активность.