На Темной Стороне

– Да-да, только не стреляйте!

Он позвал вполне искренне, оправдывая себя тем, что не просто из трусости и желания спасти жизнь любой ценой, а спасает жизни напарникам, иначе эти террористы... явно же террористы начнут стрелять, у них нет никакого уважения в человеческим жизням...

Несколько фигур скользнули в тень. Когда вышел раздраженный помощник капитана, откуда могут взяться поломки, послышался глухой стук. Его подхватили, мигом залепили рот, связали и бросили в укромное место. Охранник под дулом пистолета вызвал еще троих, за остальными пришлось спуститься в кают-компанию.

Это был роскошный зал, заполненный грохотом, воплями, смачными ударами перчаток о перчатки, потным плечам, локтям. Оставшиеся члены команды не отрывали глаз от озверелых тяжеловесов, что месили друг друга с неподдельной жаждой убийства, ибо когда перед юсовцем маячит приз в пять миллионов, он готов убить не только соперника, но и всю свою семью.

Орущие, озверелые, выкрикивавшие угрозы и сами стремящиеся на ринг, чтобы показать как надо драться, они обмочились от ужаса, когда увидели нацеленные им в лица пистолеты и автоматы.

– Даже не дышать, – предупредил Филипп жестко. Он переводил прицел с одного на другого, с омерзением видел как их трясет, как штанины темнеют, намокают, на полу растекаются лужи. – Это не ограбление, как вы могли подумать. Мы террористы, если до кого-то еще не дошло. И будем убивать, если кто-то даже не так посмотрит.

Слава придирчиво держал всю команду под прицелом, стоя в дверях. В его руках был новенький «узи», купленный на деньги Дмитрия. Как они тогда с Дмитрием решили, они – самые новые русские. И ведут себя как самые новые.

Глава 23

Исполинская масса черной нефти двигалась через прозрачные воды, отделенная от нее лишь тонкой оболочкой корпуса. Гораздо более тонкой и хрупкой, чем яичная скорлупа. Из воды высовывался только самый краешек этого яйца, чистый и белоснежный, обманчиво благополучный, ползущий уверенно и неторопливо, в наиболее экономном режиме, хотя на самом деле Филипп велел гнать на форсаже, не жалея ни топлива, ни машин.

Эфир бурлил, Филипп подключился к Интернету, с растущим изумлением посмотрел на себя в темном костюме и в белой маске. Похоже, через спутник за ними наблюдают неотрывно, а уже сейчас сюда направляются отряды антитеррора. Первые наверняка прибудут имперцы, их базы по всему миру, затем свита хвостозаносителей: британцы, немцы, турки...

Он поерзал, чтобы оказаться прямо перед телекамерой, включил экран и сказал громко:

– Говорит катакомбная церковь!.. Танкер не просто захвачен. Мы только что установили мощные заряды по всей длине корпуса. При первой же попытке высадки ваших коммандос все будет взорвано.

Замигали десятки огоньков, с ним пытались связаться со всего света, Филипп ткнул пальцем наугад, вспыхнуло жесткое лицо немолодого человека, привыкшего отдавать приказы чуть ли не с рождения. Злые глаза уставились в Филиппа с такой интенсивностью, что он ощутил толчок в грудь, словно о бронежилет расплющилась мелкая пулька.

– Говорит командор шестой авиадивизии, – произнес он. – Тогда у вас тоже не будет шансов...

Филипп нагло усмехнулся в лицо:

– А верно, что за всю историю вашей Империи ни один летчик не совершил тарана? Ни один не послал горящий самолет в колонну врага?

Лицо командующего авиадивизией дернулось, голос прозвучал раздраженнее:

– Что вы хотите? Какие ваши условия?

– Мы скоро сформулируем, – пообещал Филипп. – А пока подумайте о высадке десанта на танкер. Это так сладко: ухватить более сильного врага, впиться зубами в его горло, рвануться и утащить его с собой в пропасть...

Он выключил, не дожидаясь ответа. Его трясло, хотя внешне оставался все таким же с неподвижным лицом. Внутри дергались все жилки, мышцы сокращались, по ним ходили узлы, в желудке стало холодно, но к голове поднимался нездоровый жар. Поверит ли командующий, что они готовы взорвать танкер с собой вместе? Ведь даже арабские террористы, что своей жертвенностью до недавнего времени держали карательные органы в страхе, теперь по-западному не приступают к акции, пока не обеспечат себе пути отхода?

– На сцену вышли новые силы, – произнес он вслух, сердце забилось чаще, а грудь раздалась в объеме. – Да узнает мир о катакомбниках... А потом, Дмитрий не прав, придут умные головы и создадут красивые теории. Наши, катакомбные.